Пробуждение троянского мустанга. Хроники параллельной реальности. Белая версия

Этим вечером за столом сидели Илья Резник, Женя Болдин и Олег Непомнящий. Из тех, кого Андрей еще не видел или не знал заочно, как поэта Резника, – волосатый брюнет в белом пиджаке и черной рубахе. Рядом с ним мужчина в коричневой кожаной куртке, похожий на большого начальника.

Алла сидела за столом в круглых розовых очках на носу, что-то рассказывала. Ее старались перебить муж и директор. Все смеялись, но разом умолкли, когда Люся завела Андрея в гостиную.

– Ну что, чучело! Живой еще? – спросила Алла и рассмеялась своим низким грудным голосом с легкой хрипотцой. – Штаны успел поменять?

– Да что вы, Алла Борисовна, конечно, успел. Весь стадион будет штаны менять, – ответил он с лисьей улыбкой, высматривая место за столом. Люся уже тащила раскладной стул, и мужчина, прохожий на начальника, и тот, что был в белом пиджаке, отодвинулись друг от друга. В это пространство и уместился раскладной стул вместе с будущим зятем генсека. Аккурат напротив хозяйки.

– Андрюшенька, это Владислав Андреевич Старков, главный редактор самой крупной газеты в Советском Союзе – «Аргументы и факты». – Алла указала ладонью на главреда, и Разин пожал его руку.

– У нас в Тюмени все пропагандисты по вашей газете лекции читают. Я с ними пол-Сибири объездил, – вновь повторил он, уже Старкову.

Тот вежливо кивнул. Интерес к будущему зятю Горбачева был явно острее при его отсутствии. Без него можно было постебаться. К тому же Алла намекнула, что этот Разин оказался у Аллы «по линии КГБ». Так что расспрашивать и говорить лишнее при нем лучше не надо.

– Это Филипп, – продолжила Алла Борисовна и кивнула в сторону брюнета, – он болгарин, шибко пляшет и поет.

Как и ты – про любовь. Тебя на стадионе подцепила, а этого красавчика в Ленинградском мюзик-холле. На вырост, так сказать. Вы мне понравились. – Филипп, не отрывая больших коровьих глаз от Аллы, торопливо пожал руку Андрюши. – Филя здесь тоже первый раз, как и ты. Все просит спеть чего-нибудь дуэтом. Хитрый, дьявол. А может, мы с тобой споем? – она обратилась к отмеченному Богом детдомовцу, явно играя на публику.

Андрей тем временем по старой детдомовской привычке уже высматривал, чего бы ухватить со стола. Люся поставила перед ним тарелку с макаронами и натертым сыром, положила вилку и нож. Он наколол вилкой несколько кусков колбасы, сало и селедку. Болдин придвинул к нему рюмку и хотел налить водки. Но Андрей, хоть и круглая сирота, ни пить, ни курить почему-то не научился.

– Люся, можно мне чаю, – обратился он к домработнице и принялся за макароны с колбасой.

Пугачева сняла розовые очки. Поэт Резник что-то писал карандашом на салфетке, Киркоров продолжал пялить маслиновые глаза на Аллу, Болдин занялся любимым делом – разглядывал ногти, Старков о чем-то напряженно задумался. Директор Аллы вжал голову в плечи – безумно хотел спать. Все молчали. Зятек наворачивал макароны как ни в чем не бывало. Причем вилку держал тремя пальцами, оттопырив мизинец.

– Точно чучело! Откуда ты такой? – не удержалась спросить его Алла. Но ответа не дождалась.

– На кухне раздался отчаянный крик Люси. За ним громкий треск откуда-то сверху. Что-то тяжелое упало там же, откуда кричала Люся.

– Помогите кто-нибудь! – орала она за стеной.

Болдин и Непомнящий первыми бросились на кухню. За ними – остальные мужчины. Алла осталась за столом одна, налила себе полрюмки водки из запотевшей после холодильника бутылки, выпила ее и закусила кусочком селедки с черным хлебом. Кто хоть раз бывал на гастролях и жил в пропахших гостиницах с клопами, знают, что лучшего блаженства на этом свете нет. На кухне разливался хор голосов, один явно незнакомый. Наконец любопытство взяло верх, и Алла отправилась на шум вслед за всеми.

То, что она увидела в кухне, повергло ее в шок. На потолке зияла огромная черная дыра, сквозь которую виднелись стропила крыши. Из дыры свисали провода. На полу кухни посреди примолкших гостей лежал человек. Его куртка и брюки, в каких слесари ходят по домам чинить краны и унитазы, были напрочь измазаны известкой и чердачной пылью со стружками. Человек лежал на боку, поджав одну ногу. Он зажимал колено ладонями рук и громко сопел. На вид лет сорок, в волосах перья. Сквозь дыру в потолке было слышно, как воркуют голуби, даже хлопают крыльями, перелетая на чердаке с места на место.

– Пришло чучело, за ним прилетело пугало! – спокойно произнесла Алла и нервно засмеялась. – Вы кто, мужчина? Что на чердаке делали?

– Ты кто такой? – расхрабрился Непомнящий и осторожно тронул ногой прилетевшего с потолка.

Тот тихо застонал:

– Алла Борисовна, товарищи, вызовите «скорую». Я, похоже, ноги переломал. – Он закрыл глаза и стиснул зубы.

– Ты мне холодильник сломал, уголовная рожа, – напустилась на него Люся. Холодильник и в самом деле стоял с оторванной дверью – ему не повезло. Когда человек с голубиными перьями в волосах вылетел с громким треском с потолка, Люся доставала из холодильника банку красной икры, но успела отскочить. Тело незнакомца налетело на открытую дверь, сорвало петли.