Пробуждение в «Эмпти Фридж». Сборник рассказов

Захожу под крышу ангара, похожую на ржавый обломок дирижабля, и начинаю рассматривать все, чем торгует Фин: беспилотники, двухместные легковые электролеты, грузовые платформы, пара устаревших «колибри», пара «птеродактелей» и один челнок. Машин нет. Видимо, машины спрятаны поглубже, как особая ценная коллекция. Хотя «стеклофутляры» обеспечивают безопасность любой штуковине, даже если она будет стоять круглые солы прямо под открытым небом. Видимо, Фин относится к ним с особой бережностью, которую можно было бы назвать болезненной.

Подхожу к люку, нажимаю на кнопку. В шлеме раздается шипение, и через некоторое время слышу голос:

— Что нужно?

От шума в динамиках начинает казаться, что во внутреннем помещении такой же сквозняк, как и в ангаре. Хоть это и невозможно.

— Хочу купить электрокар. Если, конечно, они у вас еще продаются.

Грохот, свист — и крышка начинает медленно приподниматься, открывая шлюз. Ощущение, будто это пробка на дне гигантской ванной, и сейчас все устремится внутрь. Никак не могу отделаться от этой фобии, когда перехожу через шлюзы. Тем более, после уймы несчастных случаев (правда, с обратной стороны).

Захожу внутрь, снимаю шлем и вижу перед собой худощавого латиноса в кепке и очках. Если бы не морщины на лице и вкрапления седины в волосах, я бы решил, что ему лет двадцать — настолько бодрым и энергичным он кажется.

— Ты, должно быть, Фин?

Латинос снимает очки и цепляет их за карман рубашки. Белки его глаз чисты, как китайский фарфор. Хоть кто-то не торчит здесь на «ви-зи».

— Я заменяю его по субботам.

Не сразу понимаю, что это шутка, так как в лице он не поменялся.

— Сегодня воскресенье. — Говорю.

— В Пуэрто-Монте еще суббота. — Он показывает на бело-красный флажок над дверью шлюза, порванный и заляпанный маслом. — Buenas tardes12. Чем обязан?

Окидываю взглядом помещение и ловлю себя на мысли, что оно ничем не отличается от ангара наверху — такой же склеп техники в стеклянных гробах, только спрятанный под землю и закрытый со всех сторон металлическими листами. Впрочем, отличие есть: по углам пылятся горы железяк, резинок, катушек и прочего мусора. А еще в дальнем конце стоит ряд одинаковых по размеру футляров, похожих на огромные клавиши пианино. Наверное, это и есть та самая коллекция.

— Мне нужен электрокар для участия в ралли, чтобы соответствовал всем требованиям.

Кивает, машет рукой «пошли», и мы направляемся через все подземелье к тому самому ряду клавиш.

— У меня все электрокары такие. К тому же каждая малышка настоящая фотомодель. Так что elige cualquiera13. Хотя, по правде говоря, это не мы выбираем их, а они нас.

Кажется, я знаю, что он имеет в виду. Вернее — кем является. Оазис настолько тесен, что я даже не удивляюсь нашей встрече…

— Ты случайно не тот тип, который говорил про кровоточащий Лянча Стратос?

Фин останавливается возле одного из футляров, смотрит в пол. Затем кладет руки на крышку, и лицо его становится настолько серьезным, что кажется, будто он гробовщик, а под исцарапанными стенками футляров покоятся тела его близких.

— Это очень редкое явление, и оно только подтверждает мои догадки. Не знаю насчет кораблей, дронов, спутников… — он стучит пальцем по крышке, — но в этих машинах точно что-то есть, говорю тебе. И то, что они оказались здесь вместе с нами, тоже не случайность. — Последние слова Фину даются шепотом.

— Их же завез какой-то богач, давным-давно. Это все его коллекция, разве не так?

Он снимает руки с крышки и отходит в сторону:

— Нет. Часть из них доставлена мной, вместе с деталями и батареями. А как ты думаешь, что заставило и меня, и миллионера Дика это сделать? На черта здравомыслящему человеку нужны электрокары в Оазисе, где все ездят в метро или летают на «колибри»? Exactamente14 — их собственная свобода воли. Они не просто мыслят, они еще и способны подчинять себе волю других. Хочешь верь, хочешь нет, но я не раз видел собственными глазами, как из царапин на крыле или дверце текла самая настоящая кровь. И это не говоря о прочей мистике, которая происходит в гараже или иногда прямо здесь, — указывает пальцем в пол, — в салоне. Причем практически каждый день. Так что, считай это моя религия, и никто не убедит меня в том, что машины бездушны.

Каждый сходит с ума по-своему, думаю.

— Как скажешь. Можешь верить хоть в пылевых демонов. У нас свободная тюрьма.

Он подходит к соседнему футляру, заглядывает внутрь.

— Если ты намерен победить, тебе нужен кто-то вроде нее…

Узнаю знакомые очертания, хотя не так много марок автомобилей смог бы определить на глаз.

— Тот самый Лянча?

Фин хватает металлический прут с крышки и швыряет в угол. В голову прокрадывается мысль, что эта железяка была вместо закладки. Затем он нажимает кнопку «открыть», и крышка подпрыгивает вверх. Почти сразу в глазах латиноса появляется блеск, как у художника, который снова увидел шедевр: