Пробуждение в «Эмпти Фридж». Сборник рассказов

На следующее утро я снова не смог вспомнить, как лег спать. И тем более – как успел навести в комнате порядок. Можно рассуждать сколько угодно, но пьяный до беспамятства человек не способен на сортировку книг по алфавиту, а рубашек в шкафу – по цветам радуги. Даже жалюзи дышали свежестью и блестели, как если бы кто-то отважился протереть их от пыли. На мгновение в голову прокралась мысль, что вернулась Мэри. Но как бы мне этого не хотелось, реальность оказывается иной: в доме никого нет, кроме меня. И скорее всего, в двух ипостасях.

А что если это в самом деле раздвоение личности? Никто не застрахован от шуток разума, тем более при раскладе вроде моего. Нельзя знать наверняка две вещи: на что способен человеческий мозг и для кого подготовлено койка-место в Тонтоне. Ставлю в голове пункт, что нужно будет с кем-то на этот счет поговорить, и иду на работу.

Во второй половине дня пришлось ехать в гости к почившему двойнику Влада Цепеша, чтобы оценить его нескудную коллекцию картин. Поллок, Хокусай, Брюллов, Курбе, Арчимбольдо, Гоген – все сплошные оригиналы. И откуда у вампира такая тяга к искусству? Имение не хуже: повсюду гобелены, кресла с бархатной обивкой, столы из красного дерева, шелковые шторы и все в таком духе. Словом, загородный дом Дракулы, погрязший в загробном полумраке и под завязку набитый картинами. Понимаю, что зависну здесь надолго, может даже на целый день – только для того, чтобы оценить объем работы.

Дохожу до второго этажа и глазам не верю: взору предстает не что иное, как оригинал «Души» Пьера Шарло! Мысль, что это невозможно быстро отсеивается осознанием, что это действительно так: мой глаз достаточно наметан, и я могу отличить один и тот же сюжет от точной копии, до последнего штриха повторяющей уже изученную мной картину. И есть только один человек, который может объяснить это. Достаю из кармана телефон и тут же набираю Серую Ворону:

– Я тут на окраине города, решил проведать старого приятеля, и не поверите, что у него нашел.

– Что?

– Вашу семейную реликвию, с которой еще вчера вы собирались махнуть за границу.

– Не понимаю о чем вы. Моя картина сейчас при мне, а не где-либо… у каких-то там ваших знакомых. Может, это…

– Это не копия, и не подделка. Это именно она.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Я хорошо изучил ее. Это та самая картина, которую вы вчера приносили и которая, как вы говорили, называется «Душа».

– Какая еще «Душа»?

– Сиреневый череп с цветами. Пьер Шарло.

– У меня «Зеленый закат» Дика Эмильсона и только.

– Не знаю ни о каком «Закате». Вы вчера приходили с «Душой», за что ручаюсь. Так и думал, что у вас какая-то гребаная махинация.

– Я хочу уехать из страны с картиной, на которую у меня нет прав, я все вам вчера рассказала. И приносила «Закат». Он и сейчас у меня, стоит свернутый в углу комнаты. Других картин у меня нет, и никогда не было.

Странную штуку затеяла, думаю. Еще более странно, насколько быстро я на нее повелся. В мрачном поместье мне больше делать нечего с воспаленной опухолью в голове под названием «какого черта?». Прощаюсь с родственниками умершего коллекционера и как можно быстрее добираюсь до богадельни, чтобы узнать одну простую истину – не съехал ли я с катушек.

III

С кабинетом за время моего отсутствия метаморфоз не произошло, что уже хороший знак. Неоновые лампы несколько раз потрескивают, моргая, после чего начинают жужжать холодным синим светом, делая помещение похожим на плохо освещенную операционную. Следов взлома или чего-то похожего нет: к фанерному шкафу никто не притрагивался с того самого момента, как его здесь поставили, а стол пуст и даже успел покрыться налетом пыли. Все подчистую спрятано в сейф, без каких-либо распределений на «ценное» и «не очень» – сила привычки.

Сажусь за стол и включаю компьютер. Пока он разогревается, проматываю в голове все повадки и движения Серой Вороны: она изучила обстановку кабинета и могла расшифровать код от двери. А по зубам ли ей взломать сейф или компьютер? И зачем ей приходить с одной картиной, чтобы в итоге провести махинацию с другой? Видимо, она вчера обращалась не только ко мне, поэтому и запуталась, что кому говорила и какую картину показывала. И тут меня посещает мысль, и я удивляюсь, почему сразу не догадался – это проверка. Про одну из таких я знал не по наслышке, закончилось аннулированием лицензии и пищей для газет на целую неделю вперед. Если это действительно так, и Ворона приходила с удочкой за спиной, тогда я влип по-крупному.

Захожу в электронный архив, нахожу последнее экспертное заключение. Машинально перематываю до конца и вижу то, что повергает меня в ступор: экспертиза сделана по картине «Зеленый закат».

– Как? – Само вырывается в пустоту кабинета, и даже лампы заморгали в нервном тике.