Пробуждение в Париже. Родиться заново или сойти с ума?

В один из таких вечеров мы бродили по II округу, возле площади Виктуар, и завернули на улицу Абукир. Там мы наткнулись на лавку таксидермиста с огромными чучелами диких животных из саванны, выставленных в витрине большой мастерской. Там были страус, лев, горилла, несколько крупных птиц, носорог и даже жираф. Трофеи экзотического сафари. В витрине висела табличка, из которой следовало, что прежде чем окончить земной путь чучелами, все эти животные умерли своей смертью в естественной среде обитания. Это слегка обнадеживало, но все равно было жутковато от следящих за нами из парижской витрины глаз этих прекрасных животных. Но мы наперекор этому долго стояли как зачарованные, не умея отвести взгляд.

На площади Колетт мы наткнулись на магазины нумизматов, в которых торговали старинными монетами, военными медалями, антикварными украшениями, оловянными солдатиками, причудливыми светильниками всех возможных форм и размеров. Встретились нам барахолки, булочные, магазины канцелярских товаров, обуви, сыров, парфюма, подушек, нижнего белья, вина, чая, географических карт и прочее, и прочее – все это богатство вперемешку с необычными кафе, бистро, ресторанами и ночными клубами.

Я всегда считала походы по магазинам своего рода мистическим опытом, особенно в зарубежных городах, и поэтому каждую ночь пожирала глазами витрины, то воспаряя в небеса, то опускаясь на грешную землю. Витрины питали как мою душу, так и мое воображение теми красивыми, причудливыми, а иногда и вовсе непостижимыми вещицами, что попадались мне на глаза. Наши вечерние медитативные прогулки проливались бальзамом на мои отверстые раны, и каждый ночной набег пусть немного, но облегчал боль моей души.

Как дела?

Утро начиналось с пятнадцатиминутной прогулки от нашего дома в XVIII округе до соседнего кафе «КБ», расположенного в конце улицы Мучеников в IX округе. Стоило нам его найти, наши походы сюда превратились в ежедневный ритуал. Каждый день мы в девять утра заказывали один и тот же кофе (два горячих латте) и жизнерадостно приветствовали двух ребят за прилавком. Однако прошел месяц, мы уже стали постоянными клиентами, а эти типы вели себя так, как будто видят нас в первый раз, и были неизменно безразличны и резки, несмотря на всю нашу американскую улыбчивость, приветливость и «бонжуристость».

Знакомых в этом городе у нас не было, и оттого хотелось хоть какого-то тепла от окружающих. Так что такое наплевательское отношение нас с Сабриной попросту оскорбляло. Каждое утро мы договаривались, что не будем обращать внимания на их вопиющую неприветливость. Пусть стоят и болтают, будто нас нет, пусть лишь через несколько минут изволят заметить, что мы стоим и ждем, пусть перебивают нас, пока не принесут кофе, пусть возвращаются к своим разговорам и не делают вид, будто не видят что, что мы хотим расплатиться, пусть глазеют по сторонам с таким видом, словно впервые увидели собственное заведение, а нас в упор не замечают – пусть. Кофе того стоило.

Иногда, подходя к стойке, я пыталась вызвать их на разговор. Я неожиданно спрашивала: «Как дела?», но в ответ не получала теплого и дружелюбного американского: «Хорошо, а у вас?» Невнятное бурчание или пожатие плеч, нетерпеливое: «Что будете заказывать», и появлялся номерок на деревянной палочке, который мы забирали с собой. Потом мы шли за столик и ждали. Ни тебе «прошу вас», ни «пожалуйста»… о «спасибо» и говорить нечего.

Унизительно было начинать день таким равнодушием. Одно дело, если бы видели нас впервые или не понимали, чего мы хотим. Каждый божий день мы приходили к ним и заказывали одно и то же. «Неужели нас так трудно запомнить?» – недоумевали мы.

Такая неучтивость была способна изгадить все утро. Но кофе, ароматная выпечка, свежий сок и маленькие панини были такими вкусными, место таким превосходным, что не хотелось искать добра от добра – хотя мы и оставались невидимками.

Из расположенного на площади кафе «КБ» была видна вся очаровательная улица Мучеников со своими старомодными рынками свежих фруктов и овощей, лотками свежих устриц и прочих морепродуктов, отменными мясными лавками и пекарнями, магазинами сыра, шоколада, книг, бутиками – многие торгуют здесь с конца позапрошлого века. Ежедневные прогулки за покупками были здесь сплошным удовольствием. Вот почему так не хотелось, чтобы вселенское равнодушие молодчиков из «КБ» отравляло нам впечатление от этого места.

И мы не сдавались. Каждое утро молча подбадривали себя, готовясь не впасть в уныние после очередной порции равнодушия. В противном случае все удовольствие от завтрака было бы испорчено. Мы даже пытались сразить этих бесцеремонных типов утренней американской приветливостью – жизнерадостной, бодрой, улыбчивой… Тщетно.