Пробуждение Жрицы (СИ)

- Ты и правда цветочек, Флорет, - прошептал он, а она залилась краской, словно распустившийся мак.

- Простите, - пискнула она, шмыгнув в сторону, и понеслась по ступенькам на кухню. Туда ему ход был закрыт. Спускаться ниже второго уровня считалось недостойным, потому и сад располагался выше первого этажа. С правилами он пока считался, и она ещё долго его так дразнила. Попадётся в узком коридоре, позволит приблизиться, тоненько вскрикнет и убежит со всех ног. Как мышка в норку от несмышленого котёнка. Но, как и любая мышка, она всё же доигралась. Он поймал её в библиотеке и заполучил-таки поцелуй. Сначала один, затем, увлекшись, набрал с полсотни, а потом и этого стало мало. Она была словно наркотик, стоило лишь попробовать, чтобы потерять рассудок. И с каждым разом нужно увеличивать дозу. Объятья уже были горячи и тесны, поцелуи обжигающе жаркими, когда он понял, что не в силах больше сдерживать себя. Вот если бы она проявила благоразумие и оттолкнула его, но... служанка есть служанка. Она не посмела. А возможно она и сама желала этого с не меньшей страстью, да только ему этого так и не удалось узнать. Их поймали с поличным на рассвете, и не кто-нибудь из слуг, с кем можно было как-то договориться, а самая худшая из всех возможных персон - его мать. Леди Эстерель была неумолима: Флорет едва не сожгло в пламени её магии. Он успел защитить свою юную любовницу, правда, ненадолго. Позже, уже основательно остыв, леди Эстерель разыскала беглянку и продала в публичный дом на Бэрлоке. Эльфы подобных заведений никогда не держали. Зато там она сошла за диковинку, пригодилось сходство с эльфийкой.

Ему повезло чуть больше. Презрение матери было столь велико, что с её уст слетело только одно:

- Животное.

Его вышвырнули из комнаты. Старый камердинер чуть ли не за шкирку притащил его в кабинет, но там уже подле кресла отца горделиво возвышалась леди Эстерель так и не удостоившая сына взглядом.

- Я вынуждена сообщить, что у нас больше нет сына. - Прочеканил её холодный голос, и эти слова подобно острому клинку врезались в самое сердце.

- Леди Эстерель мне всё рассказала. - Отец говорил тихо и мягко. Его лицо приобрело нездоровый серый оттенок, а кончики пальцев, которыми он держался за массивную дубовую столешницу, предательски подрагивали. Он был шокирован и ещё не пришёл в себя. Но леди Эстерель оказывала невероятное давление и вынуждала соображать. - Я не понимаю, зачем тебе это?! Ты давно помолвлен, и ты же говорил, что тебе нравится Шанталь. А это... она же человек! Как можно!..

Отец поморщился. Было видно, что сама мысль о близких отношениях с человеком для него омерзительна. В этом он был похож на мать. Кажется, они и сошлись на своём высокомерии.

- Я не знаю, что нам теперь делать, - со вздохом продолжил отец, - но закон велит представить тебя на суд Императора. Но я бы не сильно рассчитывал на его благодушие, ведь ты пренебрёг его дочерью. Едва ли ты останешься принцем, Этьен. Надеюсь, что тебе хотя бы сохранят жизнь.

- Принцем? - эта мысль завертелась у Рены в голове и окончательно выдернула её из видений. - Так он всё-таки принц!

Она с удивлением рассматривала продолжающего мирно спать эльфа. Теперь-то многое становилось на свои места. Вот почему Рена никогда не слышала о нём, ведь все её поручения касались титулованных особ. Конечно, как принца Этьена обучали магии, но раз от него отказались, его познания оказались неполными, хотя и уникальными. Вот только Рена ни капли не сочувствовала эльфу. Внутри неё ещё звенели отголоски чувств: радости и страсти к Флорет, жгучей обиды на отца и лютой ненависти к матери, - но все они вызывали у неё стойкое ощущение, что Этьен получил по заслугам. И, глядя на него, с сожалением поняла, что жизнь его ничему не научила. Вместо того, чтобы осознать свою ошибку, Этьен превратился в нахального ловеласа. Вспоминая то, как он пытался заигрывать с ней, Рена невольно согласилась с леди Эстерель: «Действительно, животное».

Ей хотелось отодвинуться от него, он вызывал некую брезгливость, но закоченевшее от холода тело не спешило подчиниться. Рена несколько заторможено крутила в голове украденный ненароком чужой сон, так что не сразу заметила, как рядом зашуршала трава и послышались глухие шаги. На них кто-то довольно тихо надвигался. Раздался резкий свист, и Рена, встрепенувшись, оказалась лицом к лицу с новой опасностью.

Глава 4. День 4. Врата в неизвестность. Марселу

Марселу:

- Это совершенно невозможно! - уже в третий раз восклицал Дамиан, глупо шаря руками по воздуху. Он тщетно искал обратную сторону Врат, которые испарились, едва состоялся перенос.

Марселу и вовсе стоял истуканом. В его сознании не желало укладываться происходящее. Ещё минуту назад он стоял в незнакомом подземелье, влекомый таинственным голосом, а теперь вокруг южные джунгли, так похожие на родные просторы. И птичий гвалт, в котором совершенно невозможно различить каких-либо слов или конкретных звуков.