Пробуждения

Но идея потери возможности, высказанная таким способом, трудна для понимания как теоретически, так и практически. Почему, например, больной, получивший возможность «пробудиться» через пятьдесят лет тяжелейшего страдания, вдруг теряет ее за несколько дней приема леводопы? Можно допустить, что возможность продолжительного благополучия исключается или ей создаются препятствия из-за того, что эта возможность перестала быть совозможной другим мирам в цельности и единстве их взаимоотношений с внешней и внутренней средой. То есть мы можем предположить, что физиологическая или социальная ситуация этих больных не совозможна с длительным поддержанием здорового состояния, и она снова погружает их в пучину болезни.

Нисхождение в болезнь, однажды начавшись, может продолжаться автоматически, неумолимо приближаясь к бесчисленным порочным кругам, петлям положительной обратной связи, цепным реакциям — одни осложнения влекут за собой другие осложнения, первый срыв тянет за собой следующий срыв, извращение привлекает извращение, при этом болезнь проявляет динамизм и подлинную изобретательность:

…

«Болезни сами держат совет, собираясь на консилиумы, где плетут заговоры о своем преумножении и соединяются одна с другой, чтобы прибавить силы друг другу…»

Донн

В витках раскручивающейся разрушительной спирали нужда в болезни шествует рука об руку с подверженностью болезни. Из этого союза образуется извращение, название которому «патологическая склонность». Первый из этих факторов по необходимости является определяющим фактором в жизни некоторых наших наиболее тяжело больных инвалидов, страдающих глубокими нарушениями и отставанием, чья болезнь стала основной и главной частью их жизни. У таких больных внезапное отступление или уход болезни ведет к образованию дыры, порождает экзистенциальный вакуум, который надо заполнить, и заполнить быстро, иначе патологическая активность всасывается в освободившееся место. Извращенная потребность в болезни, как у самого больного, так и у лиц, находящихся с ним в тесном контакте, основной детерминант, вызывающий рецидивы, самый коварный враг воли к выздоровлению:

…

БЕРНЛЕЙ. Как чувствует себя бедняжка Смарт, сэр? Поправится ли он?

ДЖОНСОН. Мне кажется, его разум сдался и прекратил борьбу — еще бы, ведь он жиреет на болезни.

Босуэлл…

«Если становятся очевидными преимущества, представляемые болезнью, и в реальной жизни вы не можете найти ей адекватную замену, то не стоит обольщаться по поводу успеха вашего лечения».

Фрейд

Компенсация болезни и лишения «внешней» реальности — это только часть проблемы, но это та часть, которая лучше всего поддается изучению и может быть иногда изменена в лучшую сторону.

Таких рассуждений трудно избежать, когда думаешь о Люси К., Леонарде Л. и Розе Р.

Люси К. провела большую часть жизни в состоянии симбиотической и паразитической зависимости от матери, мать была самым востребованным человеком, которого она одновременно любила и ненавидела, и, напротив, болезнь Люси и ее зависимость были главной частью жизни матери. Едва пробудившись от приема леводопы, Люси обратилась ко мне с предложением жениться на ней и спасти ее от матери. Когда же я ответил, что это невозможно, она за несколько часов снова впала в бездну своей болезни.

Леонард Л. находился приблизительно в таких же, хотя и несколько более свободных отношениях с матерью, и, как мы видели, она сама пережила нервный срыв, когда сыну стало лучше. Леонард понимал, что его благополучие не совозможно с благополучием матери, и вскоре после этого осознания у него развился рецидив.

Возможно, самая печальная история связана с Розой Р., которая радостно «проснулась» в 1926 году — и вскоре обнаружила, что 1926 год давно прошел, а мир 1969 года, в котором она пробудилась, оказался не совозможным с миром двадцать шестого года, и больная предпочла вернуться именно в двадцать шестой год.

Во всех этих случаях ситуация была патологической вне зависимости от назначаемых лекарств и вряд ли могла поддаться лекарственному лечению. Потребности и нужды этих больных были не совозможны с реальностью. У других наших пациентов (наиболее показательный пример в этом отношении представлен случаем Майрона В.) со временем сложилась намного более счастливая ситуация, «побочные эффекты» леводопы были в значительной степени смягчены установлением счастливых отношений и становлением добрых чувств. Это было центральной защитой их психики, что и сохранило этих больных для полноценной жизни.