Пробужденные фурии

Мы нашли единственную гостиницу в деревне, с окнами на главную площадь, и забронировали номера на неделю с помощью двух девственно-чистых паспортных инфочипов из набора, который привезли с Вчиры. Женщины, Трес и Макита, находились под нашей ответственностью, и от них никаких удостоверений личности не требовалось. Тем не менее служащая в шарфе и халате приветствовала их с теплом, которое, когда я объяснил, что моя престарелая тетушка повредила бедро, тут же превратилось в заботу и грозило стать проблемой. Я с негодованием отверг предложение вызвать местного женского врача, и служащая отступила перед мужской властью. Поджав губы, она занялась проверкой наших удостоверений. Из окна рядом с ее стойкой можно было выглянуть на площадь и увидеть высокую платформу и крепления для стула наказаний. Я мрачно взирал на нее, затем вернул себя в настоящее и закрепился в нем. Мы положили руки на античный сканер для допуска и поднялись в свои комнаты.

– Ты имеешь что-то против них? – спросила меня Макита, снимая головной убор в номере. – Ты какой-то злой. Вот почему у тебя вендетта против их священников?

– Это связано.

– Понятно. – Она встряхнула волосами, пропустила через них пальцы и рассмотрела маскирующую систему из ткани и металла в другой руке с озадаченным любопытством, так противоречащим открытому презрению Сильви Осимы, когда от нее потребовалось надеть платок в Текитомуре. – И кому под всеми тремя лунами захочется такое носить?

Я пожал плечами.

– Это не самая большая тупость, на которую себя обрекают люди.

Она пристально посмотрела на меня.

– Это скрытая критика?

– Нет, конечно. Если я захочу сказать тебе что-нибудь критическое, тебе не придется переспрашивать.

Она повторила мое пожатие плечами.

– Что ж, жду с нетерпением. Но, думаю, можно смело заключить, что ты не куэллист.

Я глубоко вдохнул.

– Заключай что хочешь. Я на улицу.

* * *

Я бродил в торговом конце порта, пока не отыскал кафе из баббл-ткани, где подавали дешевую еду и питье рыбакам и портовикам. Я заказал миску рыбного рамена, отнес к месту у окна и сел есть, глядя, как по палубам и мосткам аутригеров охотника на скатов ходят матросы. Через какое-то время к моему столику подошел тощего вида и среднего возраста местный с подносом.

– Не против, если присяду? Народу многовато.

Я оглядел заведение. Посетителей хватало, но были и другие свободные места. Я неприветливо пожал плечами.

– Как хочешь.

– Спасибо, – он сел, поднял крышку с бэнто и приступил к еде. Какое-то время мы ели молча; затем случилось неизбежное. Между порциями он поймал мой взгляд. Его обветренное лицо сморщилось в улыбке.

– Значит, не здешний?

Я почувствовал, как слегка натягиваются нервы.

– С чего решил?

– А, ну видишь, – он снова улыбнулся, – будь ты здешний, спрашивать бы не пришлось. Ты бы меня и так знал. Я всех в Кураминато знаю.

– Везет.

– И не с этого охотника, нет?

Я отложил палочки. Пессимистично задумался, не придется ли позже убить этого человека.

– А ты кто, сыщик?

– Нет! – он довольно рассмеялся. – Я квалифицированный специалист по гидродинамике. Квалифицированный и безработный. Ну, скажем, частично безработный. Сейчас я по большей части подрабатываю на том траулере, который покрашен в зеленый. Вообще родаки отправили меня в колледж, когда дела с Микуни были в разгаре. В реальном времени – на виртуальное обучение им денег не хватило. Семь лет. Они думали, что вся эта тема с течением обеспечит хорошее житье, но, естественно, стоило мне выпуститься, как все стало наоборот.

– И зачем же ты остался?

– О, я не отсюда. Я из местечка в десятке километров выше по побережью, Альбамисаки.

Название провалилось в меня, словно глубинный снаряд. Я оцепенел и ждал, когда он сдетонирует. Не зная, что буду тогда делать.

Я заставил себя шевелить языком.

– Правда?

– Да, приехал сюда с девушкой, с которой познакомился в колледже. Здесь ее семья. Я думал, мы начнем дело по постройке килевок – ну знаешь, будем жить починкой траулеров, пока, может, не удастся показать свои чертежи в миллспортских яхт-кооперативах, – он иронично скривился. – Ну. В итоге завел семью. Теперь постоянно то еда, то одежда, то учеба.

– А как твои родители? Часто их видишь?

– Нет, они погибли, – на последнем слове его голос чуть треснул. Он отвернулся, неожиданно сжав губы.

Я сидел и внимательно следил за ним.

– Мне жаль, – сказал я наконец.

Он прочистил горло. Снова посмотрел на меня.

– Да не. Ты-то тут при чем. Ты не знал. Просто. – Он вдохнул так, словно ему было от этого больно. – Это случилось всего где-то год назад. Ни с того ни с сего, чтоб тебя. Какой-то охреневший маньяк с бластером. Поубивал десятки человек. Всех стариков, от пятидесяти и старше. Жуть. Что у таких в голове творится.

– Его поймали?

– Нет, – очередной болезненный вдох. – Нет, он все еще где-то шляется. Говорят, он по-прежнему убивает, никак не получается его остановить. Если бы я знал, где он, я бы его остановил нахрен.

Я быстро припомнил проулок, который заметил между ангарами в дальнем конце портового комплекса. Подумал подарить ему шанс.