Пробужденный

Его внешние достоинства были бесспорны: изогнутые луками брови, рельефные мускулы под кожей цвета темного золота и полные губы, от которых у любой девчонки закружилась бы голова. Но под красотой скрывалось что-то большее – что-то, заставившее меня непроизвольно потянуться за карандашом. Я сомневалась, что сумею запечатлеть ту его неуловимую черту, которая наполняла меня дрожью, но собиралась хотя бы попытаться. Обычно я с легкостью распределяла людей по категориям, основываясь на их манере одеваться, двигаться, общаться с себе подобными, – но этому парню требовалась не просто новая категория. Для него нужна была другая система.

Я моргнула и поняла, что он опять усмехается. Все остальное в нем было загадкой, но это выражение я могла определить наверняка. Я встречала десятки таких парней. Американцы или нет, все они были убеждены, что папочкины деньги и смазливая мордашка наделяют их какой-то особенной властью. А этот парень просто лучился властью. Определенно не мой тип.

– И кто же ты такой? – дерзко спросила я, чувствуя, как щеки начинает заливать краска. – Какая-нибудь заграничная модель, которая забрела сюда в поисках реквизита и потеряла штаны?

Я насмешливо указала на его костюм – точнее, отсутствие оного.

– Поверь, дорогуша, – начала я самым снисходительным тоном, для надежности еще подчеркивая каждое слово паузой, – на тебя никто не взглянет дважды. Так что лучше не трать на меня свое обаяние и приоденься.

Мальчик-с-обложки вздохнул и принялся что-то бормотать, хаотично вращая руками в воздухе. Не прошло и секунды, как во рту у меня появился странный вкус – будто от леденца или таблетки-шипучки. Пока я пыталась сообразить, что происходит, загадочное ощущение исчезло, а незнакомец наконец произнес слово, которое я поняла:

– Назовись.

– Назовись? – тупо переспросила я. – Ты спрашиваешь мое имя?

Он кивнул.

Я переступила с ноги на ногу и сухо представилась:

– Лилиана Янг. А тебя как зовут?

– Хорошо. Идем, Юная Лилия, мне нужна твоя помощь, – старательно выговорил парень и тут же состроил гримасу, будто английские слова пришлись ему не по вкусу. Разумеется, отвечать на мой вопрос он и не подумал.

Явно уверенный, что я последую за ним, он развернулся и снова скрылся за занавеской. После секундного колебания мое неуемное любопытство все-таки победило, и я нырнула в огороженную секцию. Теперь ее заливал яркий свет. Мальчик-с-обложки возобновил прежнее занятие – поднимал одну коробку за другой, быстро заглядывал в нее и отбрасывал в сторону.

– Что ты делаешь? Почему так странно одет? И почему сперва не понимал английский?

– Слишком много вопросов, Юная Лилия. Выбери один.

Парень вытащил из коробки тяжелый запечатанный кувшин и, закрыв глаза, мелодично произнес несколько слов на иностранном языке. Затем открыл глаза, покачал головой и, опустив кувшин, перешел к следующей коробке.

– Что ты делаешь? – спросила я, когда он возобновил бубнеж.

– Ищу свои канопы.

– Канопы? – я на секунду растерялась. – Ты имеешь в виду погребальные урны? В каком смысле они «твои»?

– Только один вопрос, Юная Лилия.

– О’кей, – я решила, что с расхитителями гробниц лучше не спорить. – Ты ищешь свои канопы, они же погребальные урны. Кажется, я читала о них в «National Geographic». Такие штуки для мумий, куда складывались вырезанные из тела органы.

– Верно.

– Ты их воруешь?

Парень перешел к следующей коробке.

– Нельзя украсть то, что принадлежит тебе.

Я обогнула полку и заглянула ему в лицо. Я довольно хорошо разбиралась в людях и обычно могла определить, когда они лгут. Он – не врал. А это означало одно из двух: либо у него в самом деле были какие-то права на тысячелетние реликвии, либо он псих. Пока я склонялась ко второму варианту.

– Слушай, – примирительно начала я, – эти экспонаты принадлежат музею. Их нельзя трогать. Нельзя вот так запросто прийти в музей и хватать, что понравится.

– Музей?

– Да, музей. Знаешь, такое место, где собраны старинные вещи, документы и произведения искусства.

Парень отвинтил крышку очередного кувшина и приложил глаз к горлышку.

– А, – сказал он. – Обитель Муз.

– Что?

Этот вопрос тоже остался без ответа. Заглянув еще в несколько коробок, незнакомец разразился воплем отчаяния.

– Их здесь нет!

– Твоих каноп? – уточнила я.

– Да. Это подделки. В них нет моей жизненной силы.

– Жизненной силы. Понятно…

Нет, он точно псих.

Я пробормотала какое-то стандартное извинение и начала пятиться к выходу – однако не успела сделать и нескольких шагов, как парень двинулся за мной.

– Без жизненной силы я всего лишь бледная тень, выброшенная на берег моря времени, – серьезно произнес он, буквально пригвоздив меня взглядом к месту. – Мне нужно питание, Юная Лилия.

– Питание. Конечно. – Будем надеяться, что Мальчик-с-обложки не превратится в Ганнибала Лектора! – Здесь есть несколько отличных мест, где можно перекусить. Например, кафе «Сад на крыше» на пятом этаже…

И я неопределенно махнула рукой на потолок, продолжая пятиться между полками и коробками. Незнакомец не отставал ни на шаг.

– Не беги, Юная Лилия.