Пробужденный

— О, я так и было, — сказала Барбара. — Учителя, мой класс, в тот момент я ненавидела их всех всеми фибрами своего существа. До тех пор я думала о них как о чем-то вроде семьи. Их молчание убило что-то во мне в тот день. Они показали мне уродливую сторону человечества, и я сказала себе, что буду ненавидеть их до тех пор, пока не погаснут звезды.

Майкл сжал челюсти.

— Я вас не виню. У вас было полное право ненавидеть их.

— Нет. Я была неправа.

— Почему, потому что время лечит все раны и все такое? Потому что они действительно были кем-то вроде семьи, и вы должны их простить? — Майкл фыркнул. — Может, у меня и нет настоящей семьи, но я знаю, что семьи не должны быть такими жестокими.

— Это не так, — сказала Барбара. — И я бы продолжала ненавидеть их, если бы не один мальчик, один красивый, упрямый, замечательный мальчик. Совершенно один, он начал хлопать в ладоши. «Ты сделала это, Барб», — крикнул он. «Ты сделала это!» Эти слова забрали то, что другие убили во мне, и вернули это к жизни, вернули меня к жизни. Ты понимаешь, Майкл? В тот момент он любил меня так, как никто другой не полюбил бы. Ему было не все равно, и поэтому он стал членом семьи.

— Я не понимаю, — сказал Майкл. — Я имею в виду, я рад, что мальчик сделал то, что сделал, но как это делает его членом семьи? И какое это имеет отношение ко мне? В старших классах мы не играем в «музыкальные стулья».

Барбара покачала головой.

— Почему с тобой так трудно? Я хочу сказать, что семья — это не генетика. Семья — это любовь и выбор. Этот маленький мальчик из моего класса решил заступиться за меня. Я решила любить его. Я решила сделать его своей семьей.

— Хотел бы я, чтобы все было так просто, миссис Уиффл.

— Так и есть, — сказала Барбара. — Семья помогает друг другу, дорогой. Если ты поделишься с нами тем, что тебя беспокоит, обещаю, мы тебя не разочаруем.

Ее слова задели в нем за живое, и он снова поборол желание рассказать ей все. Но нужно было принять во внимание предупреждение Диггса. Даже если бы он захотел, он не смог бы рассказать Барбаре о Вене.

— Я не могу, — сказал он наконец. — Прости.

Барбара выглядела разочарованной.

— Хорошо, Майкл. — Она снова потянулась за пылесосом. — Я не буду давить. Но в конце концов тебе нужно кого-нибудь впустить.

— Я постараюсь, миссис Уиффл.

— Зови меня Барбарой, дорогой.

Майкл направился к двери, но затем остановился, взявшись за ручку.

— Барбара?

— Да?

— Что случилось с мальчиком? Я имею в виду того, кто хлопал тебе.

— С тем мальчиком? — Улыбка Барбары осветила ее лицо, как солнце. — Я вышла за него замуж.

У Майкла отвисла челюсть.

— Карл?

— Неужели в это так трудно поверить?

— Нет, но… Карл?

Барбара рассмеялась и включила пылесос.

— Хорошего дня, дорогой, — сказала она, перекрикивая шум. — Ужин в шесть.

12. Прогулка

Майкл отправился по улицам в приподнятом настроении. День был жаркий и ясный, идеально подходящий для посещения библиотеки. В здании, по крайней мере, будет прохладно. Если Диггса там не будет, он совершит короткую прогулку к реке и лагерю бродяг. Солнце приятно грело его кожу, заставляя пожалеть, что он провел так много времени на улице за последние две недели.

Шагая, он думал о Барбаре. Была ли она права насчет него? Было ли создать семью так же просто, как решить заботиться о ком-то другом?

Перед его ногами рассыпалась дюжина камешков, словно сметенных невидимой метлой.

— Черт возьми. — Он разорвал связь каменной песни с тротуаром. Его мысли блуждали, а прямо сейчас он не мог себе этого позволить. Семья не собиралась решать его проблемы с кукольными человечками. Он должен был сделать это сам.

Он ускорил шаг. После стольких часов, проведенных в помещении, прогулка придавала сил. В воздухе пахло скошенной травой и тюльпанами, а шлепанье его кроссовок добавляло приятный ритм к гудящей музыке тротуара.

В квартале от библиотеки его внимание привлекло какое-то движение на ближайшем дереве. Он поднял глаза. Четыре вороны смотрели на него сверху вниз разноцветными зелеными и карими глазами-бусинками. Он оступился, поспешно остановился, а потом продолжил идти.

Оказалось, что посещение библиотеки было плохой идеей. Он не понимал, что происходит, и откуда взялись странные черные птицы, но предупреждение кукольных человечков было достаточно ясным. Зеленый и коричневый цвета означали крайне плохое, и он попал прямо в переделку.

Ощущение покалывания, словно острие ножа, пронзило его между лопатками, напрягая спину и шею до боли. Каждую проходящую секунду он ожидал, что вороны сорвутся с ветвей и обрушатся на него темной бурей хлопающих крыльев и вонзающихся клювов.

Он вздрогнул. Библиотека была прямо впереди. Он мог бы спрятаться там, пока не придумает, что делать дальше. Затем он заметил крышу библиотеки, крытую черепицей, с дымоходом из красного кирпича на вершине. Сегодня эта труба напоминала одинокий маяк среди колышущегося черного моря перьев. Вороны.