Пробужденный (ЛП)

манипуляций для ваших секретных планов. Цель Амона – самая главная.

- Да, да. Конечно.

- Ладно, так что расскажите нам все, что вы знаете, начиная с того, как Амон

оказался в Нью-Йорке.

- Хорошо. Но вы должны понимать, что я пообещал не рассказывать никому, кто не

состоит в ордене.

- Поверьте, я давно в это впутана.

Меня разозлило то, что доктор Хассан посмотрел на Амона для подтверждения, но

Амон сгладил все, потрепав меня по руке и заверив его:

- Лили сделала для меня больше, чем любой жрец и поклонник когда-либо сделал.

Наша связь нерушима. Рука к руке, мы рискуем вместе, живем вместе, и если умрем, то

тоже вместе. Будьте уверены, что все знания и секреты, что вы нам передадите, останутся

только с ней.

Повернувшись, я посмотрела на Амона, но его взгляд был направлен на его слугу, что, сняв шляпу, тут же рухнул к моим ногам.

- Тогда я последую любому вашему слову, что сорвется с ваших губ, моя леди.

- Просто Лили, - предложила я, смутившись из-за мужчины на коленях передо мной.

– Прошу просто… - я вздохнула. – Просто помогите нам.

- Я постараюсь сделать это, леди Лили, - доктор Хассан сел обратно в свое кресло, привел в порядок поля шляпы и лишь после этого водрузил ее себе на голову. Его тон был

деловым. – Я не знаю, как Амон попал в Нью-Йорк. Да, я знал, что его переместили, но я

не знал, куда переместили.

- Вы говорите о его истинной гробнице под сокровищницей Тутанхамона?

Доктор Хассан моргнул, удивившись.

- Вы нашли ее?

- Да, там Амон призвал шабти.

- Как удивительно! Вы должны рассказать об этом.

- Может… позже. Но начнем с того, что вы говорили, что его передвинули?

- Да. Я тревожился и проверял его гробницу довольно часто. Но однажды я вошел, а

тепло его присутствия исчезло.

- Интересно. Так он теплый, даже когда мертв?

- Не все могут это чувствовать. Видимо, вы – одна из таких исключений.

- Как и вы. Продолжайте.

- Итак, я вошел в гробницу – около шести месяцев назад – и ощутил изменения.

Гробница была потревожена. И хотя это было запрещено, я открыл саркофаг, сдвинув

крышку. Амон пропал.

Амон склонился ближе.

- Почему они не взяли саркофаг?

- Наверное, не хотели, чтобы их обнаружили, - а потом доктор Хассан обратился ко

мне. – Вы должны понять. Только кто-то с темной магией мог войти в гробницу. Она была

защищена, саркофаг – помечен. Я нанес заклинание на вход, только я мог туда войти. И

тут же поднялась бы тревога, войди туда другой археолог. Заклинание должно было

отвести любопытных и уничтожить всех со злыми намерениями.

- Так вы прокляли гробницу, - уточнила я.

- В общем, да.

- Тогда почему мы с Амоном вошли без проблем?

- Проклятие не будет действовать, если объект защиты убрать, - объяснил Амон.

- Я не понимаю, как кто-то мог его пройти, - сказал доктор Хассан. – Я учел все

стандартные чары, включая болезнь, смерть, вычеркивание имени из истории, и, конечно, это затронуло бы семь поколений нарушителя.

- Я тут подумал, - сказал Амон. – Войти мог кто-то, кого не пугает физическая

смерть.

- Точно, - сказала я. – И если у него нет детей…

- И нет тела, получившего бы болезнь… - добавил Амон.

- Тогда он вошел бы в гробницу с небольшим риском, - закончил доктор Хассан.

- Отправив меня в Нью-Йорк, он сделал трудным завершение церемонии, если не

невозможным, но тело не пострадает, - сказал Амон. – Даже если мои останки

уничтожить, я могу восстановиться, даже если я превращусь в пыль.

Доктор Хассан откинулся на спинку кресла.

- Но у кого есть сила и причины останавливать вас?

- Видимо, у того, кому мы хотим помешать.

- Вы же не…

- Бог хаоса, Сетх.

- Вы говорите о том, для которого важнее всего причинять проблемы? – спросила я.

- Да. Он мог снова найти проход в этот мир, - сказал Амон. – Он уже использовал

жрецов. И мог сделать это снова.

- Жрецы? – скептически повторил доктор Хассан. – Я не верю. Наша секта вне

подозрений. Мы избираем новичков очень осторожно.

- Но ведь у вас есть еще одна группа. Орден Сфинкса?

Доктор Хассан покачал головой.

- Нет. Ордена уже нет. Он был во времена матриархата Хатшепсут.

- Ясно, - Амон потер челюсть. – И остается проблема с шабти.

- Да, - я повернулась к доктору Хассану, чтобы объяснить. – Амон призвал двоих из

них, что были у входа в гробницу. Но они не вернулись к нам, а один из них попытался

нас убить.

- Такое возможно? – недоверчиво спросил доктор Хассан.

- Так на нас попал красный яд, - заявила я.

- Теоретически, они должны слушать того, кто призвал их. Они должны подчиняться

мне, - сказал Амон.

- Это может означать только одно, - сказал доктор Хассан.

- Что? – спросила я.

- Их призвали не вы.

Я уставилась на него.

- Жрецы вашей секты могут призывать шабти?

- Нет. Это вне наших возможностей.

- Тогда это кто-то еще, кто-то более сильный и желающий остановить Амона, -

сказала я.

- Похоже на то, - ответил египтолог.

- Не понимаю, почему Анубис повел нас по ложному следу, - сказал Амон. – Если

шабти были нечистыми, зачем он дал нам погребальный конус? – ни у кого из нас не было

ответа.

Пока я потягивала свой напиток глубоко в ночи, Амон повернулся к доктору

Хассану:

- Доктор, это вы перепрятали мои сосуды смерти?