Пробужденный (ЛП)

- Не понимаю. Темный шабти Себака открыл три моих сосуда смерти, его хозяин

поглотил их силу.

- Да. Но как часто случается, есть некие… изменения.

- Какие изменения?

- Нельзя недооценивать силу добровольной жертвы. Помнишь, как Сетх просил

пожертвовать вами ваших отцов? И вы сказали людям, что хотите сделать это.

- Да, я помню.

- Огромная сила содержится в желании человека защитить того, кого он любит.

Потому боги одарили вас силами.

- Но как это связано с моей ситуацией?

- Отдав все силы тебе добровольно, эта юная дева восполнила утраченное.

- Хотите сказать, что смерть Лили вернула все мои силы?

- Нет, не ее смерть. Ее любовь. Жертва Лили для тебя была такой сильной, как и твоя

жертва ради своего народа. Боги не могли отрицать такую плату и дали за это огромный

дар. Ее любовь вернула тебе утраченное. Конечно, тебе снова понадобятся силы во время

следующего пробуждения, но к тому времени сосуды восстановятся.

Амон отвернулся от бога и отошел на пару шагов.

Анубис резко смотрел на него.

- Ты не благодарен за такой дар? – осведомился он.

- Я… опечален, что это было необходимо.

- Ах. Я понимаю.

- А вы не… - начал Амон. – Я знаю, что она не одна из нас, но, может, вы смогли бы

связать ее путь в загробной жизни со мной и моими братьями?

Потерев подбородок, Анубис быстро взглянул на меня и улыбнулся.

- Я бы смог. Если бы она была мертва.

- Что? – Амон резко обернулся и рухнул к алтарю. Он взял меня за руку, потерев ее.

– Она еще жива? Тогда почему она не говорит и не двигается? Почему я не могу ощутить

ее?

- Ее энергия была близка к грани смерти.

- Я могу что-нибудь для нее сделать? Могу вернуть ее?

- Да, думаю, глубоко внутри ты уже знаешь, что должно случиться.

Я видела тот миг, когда Амон понял, что необходимо.

- Другого пути нет?

- Я другого не знаю. Ты отменишь это, конечно, когда все будет кончено. Иначе…

- Я беспокоюсь о других вариантах, - Амон сжал мою руку, и я едва ощутила

давление. – Если она не сможет этого сделать?

- Я помогу всем, чем смогу, - видя сомнения Амона, Анубис добавил. – Хотя ты

можешь оставить ее здесь, и пусть природа решает, что с ней будет, такое тоже возможно.

Амон глубоко вздохнул, а потом расправил плечи.

- Нет. Я сделаю это.

- Ты должен знать, что это лишь формальность, - сказал Анубис. – И чем сильнее ты

хочешь предотвратить это, тем точнее это случится. Нужно лишь произнести слова.

- Надеюсь, в этом не будет необходимости.

- Серьезно? – сказал Анубис, улыбнувшись и скрестив руки на груди. – Если бы на

твоем месте был я, и я бы сомневался, произносить ли это,… то понял бы, что сейчас это

необходимо.

- Я надеялся оградить ее от боли.

- Боль смертных кратковременна.

Я нахмурилась от слов бога и подумала:

«Тебе ли знать».

Анубис продолжал:

- А твои страдания будут длиться долго. Хорошие воспоминания сделают твое

пребывание там сносным.

- Тогда, может, я хочу защитить нас обоих, - сказал Амон.

- Ах, это будет хорошим уроком для тебя при следующем пробуждении.

- Да, Анубис, - тихо ответил Амон.

Я не была уверена, что понимаю весь их разговор, но, о чем бы он ни был, Амон не

был рад, а я не могла осознать их слова и сосчитать, сколько раз они упомянули боль.

Анубис подался назад, его верный пес был рядом, когда Амон начал произносить

заклинание, которые я понимала. Оно было похоже на то, которым он связал нас, но в этот

раз слова немного изменились. Ветер играл с моими волосами, хотя мы были внутри

пирамиды.

- Силой своих слов,

Силой своего сердца,

Я произношу заклинание.

Мы связаны по сей день,

Связаны наши жизни.

Она беззаветно служила мне,

Как я служил Египту.

Озари светом наши перья.

Пусть распахнутся наши крылья.

Укрепи наши сердца.

Мы объединим силу наших тел.

И, сделав это,

Попросим обновить друг друга.

Не зная, где она, я буду идти.

Она будет одна, я буду с ней.

Она будет слаба, я придам ей сил

Даже в смерти.

Наши сердца прочны.

Наши души ликуют.

Наша связь нерушима.

К тому времени, как Амон закончил заклинание, он склонился надо мной, удерживая

меня на месте, пока сильный ветер пытался сдуть меня с каменного стола. Наша прежняя

связь истощила меня, заставила чувствовать больной, но эта связь была совсем другой.

Я судорожно и глубоко вдохнула. Мои вены обожгло огнем. Было жарко, но не

больно.

Все мое тело источало золотой свет. Я внезапно ощутила тревогу за Амона. Сила его

тела была моей. Боль там, где были его глаза, защипала мои глаза, наполняя их слезами.

Тяжесть его сердца чуть не заставила меня зарыдать.

- Амон? – слабо сказала я, и он обхватил меня, прижимая к груди, уткнувшись лицом

в мою шею.

- Лили, - вздохнул он.

- Что… что произошло?

Он отклонился, опуская голову, чтобы я не видела пустые глазницы.