Прочитаны впервые

Когда комсомолец Георгий Багатурия в 1953 году пришел в Институт марксизма-ленинизма, ему поручили участвовать в подготовке третьего тома, тогда только начинавшегося второго издания Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса. В третьем томе – «Немецкая идеология». Багатурия написал примечания, предложил несколько уточнений текста. Но главный результат работы был другой – начала возникать догадка, что первая глава печатается не на строго научной основе. Какие к тому были основания?

Печатали первую главу по тексту, подготовленному в 1932 году Павлом Веллером. К работе Веллера, о котором уже упоминалось, Багатурия относился с большим уважением. Эрудит и полиглот, великий знаток рукописного наследства Маркса и Энгельса, Веллер был одним из тех советских ученых, благодаря которым многие рукописные тексты основоположников марксизма впервые были расшифрованы и научно прокомментированы. Первые советские издания ряда произведений Маркса и Энгельса, подготовленные к печати Веллером, – вечный памятник этому ученому, павшему смертью храбрых летом 1941 года в бою за Родину.

Глубокое уважение Багатурия к работам Веллера, к его жизни и смерти не заслонило, однако, одного важного и довольно загадочного обстоятельства, помешавшего Веллеру подготовить к изданию «Немецкую идеологию» в действительно научной редакции. Работая над рукописью «Немецкой идеологии», Павел Веллер установил много истин. До него, в 1924 году, первая глава «Немецкой идеологии» была уже опубликована – но наспех, с крупными ошибками в расположении и расшифровке текста: рукопись только что получили из Германии и хотелось ее скорее напечатать. Впоследствии Веллер большинство ошибок в прочтении текста исправил. Исследовав все пять рукописей главы, он правильно объяснил происхождение каждой. И в 1930 году, в первой корректуре, рукопись была подготовлена Веллером к изданию такой, какой дошла до нас от Маркса и Энгельса: пять самостоятельных незавершенных текстов. И вдруг, уже на стадии корректур, принимается непонятное решение: реконструировать главу, из пяти отдельных незавершенных рукописей создать единый текст, издать главу в том виде, в котором она… могла бы выйти из-под пера Маркса и Энгельса, если бы они закончили свою работу.

Решение непонятное, так как объективных оснований для подобной реконструкции не было и нет. Пять разных рукописей были разрезаны на сорок фрагментов, и отрывки эти были переставлены так, что создавалась видимость единого слитного текста. Усвоить мысли отдельных кусков текста было можно, но общий строгий ход философского изложения исчезал.

Работая над третьим томом, Багатурия только смутно догадывался о том, что произошло с рукописью «Немецкой идеологии». В 1955 году том с «Немецкой идеологией» был издан «по Веллеру». Но Багатурия не переставал думать об истинном содержании главы. Были у него новые дела – редактирование других томов Сочинений. Однако летом 1963 года Багатурия вновь вернулся к событиям 1845 – 1846 годов: ему поручили написать главу биографии Маркса, посвященную тому периоду, когда вместе с Энгельсом создавал он «Немецкую идеологию».

Багатурия изучает прессу тех лет, переписку Маркса, его записную книжку, мемуары и письма современников. Он уточняет дату начала работы над «Немецкой идеологией». Выяснилось, что это не сентябрь, как считалось, а ноябрь 1845 года. (Это важно – вспомним, что речь идет о месяцах жизни стремительно мужавших гениев). Но главное в другом. Еще и еще – в который раз – исследователь перечитывает «Немецкую идеологию», ее таинственную в своей незавершенности первую главу. Чтобы написать в «Биографии» о том, как Маркс вместе с Энгельсом создавали «Немецкую идеологию», надо было выяснить действительную последовательность, в которой возникала эта большая и сложная работа. И Багатурия повторяет примерно тот же процесс исследования рукописей, который за 30 лет до него проделал Веллер. Процесс угасает в своем результате, писал Маркс в «Капитале». Результат работы Веллера известен, но процесс исследования, принесший понимание того, как и когда была создана каждая из пяти рукописей первой главы, – этот процесс надо было повторить.

Пять рукописей. В каждой нечто свое и нечто повторяющееся в других. Это, если анализировать содержание. А что общего в методе изложения, в структуре каждой рукописи? Что? Вот пришел из Амстердама журнал, где опубликованы шесть вновь найденных страниц рукописи «Немецкой идеологии». Четыре из них относятся к первой главе. Где их расположить? Амстердамский журнал, особо не задумываясь, напечатал их подряд – вне текста главы. Девять страничек черновика вообще не найдены. Можно ли, судя по структуре рукописей, по угадываемому, пока интуитивно, единому ходу мыслей, заранее знать, о чем были написаны эти ненайденные страницы?