Прочитавшему - смерть

К тому часу, когда он должен был прийти, я уже принял решение его убить. Сделать это оказалось на удивление нетрудно, ибо он никак не подозревал меня в подобном намерении и не был настороже. Когда он устроился в кресле, я под каким-то незначительным предлогом оказался у него за спиной и, схватив тяжелое пресс-папье, нанес ему удар по голове. Он беззвучно осел, и я ударил во второй раз. В течение четырех часов, пока я ждал, чтобы темные улицы окончательно опустели, мне пришлось нанести ему ещё три удара. Тем временем я сходил за своей машиной и припарковал её прямо у подъезда. Когда пришла пора, я, никем не замеченный, снес его вниз, втащил в машину, поехал в северную часть города к причалу на Ист-Ривер в районе Девяностых улиц и там сбросил труп в воду. Должно быть, я не был таким спокойным и хладнокровным, каким показался себе, ибо надеялся, что он умер. И когда через два дня прочел в газете о том, что обнаружен труп человека, утонувшего в реке, понял, что, когда сбросил его с причала, он был просто оглушен и ещё жив.

Было два часа ночи, но мне предстояло сделать ещё кое-что. Я поехал вниз на Салливан-стрит, где вошел в квартиру Дайкса, открыв её ключом, который взял у него из кармана. Голыми руками квартиру можно было бы обыскать за час, но в перчатках у меня на это ушло целых три часа. Я нашел всего три документа, которые стоили потраченного времени. Два из них оказались расписками Рейчел Эйбрамс в получении денег от Бэйрда Арчера за перепечатку рукописи, а третьим было письмо, адресованное Бэйрду Арчеру до востребования в почтовое отделение на Клинтон стейшн и написанное на бланке издательства "Шолл энд Ханна" за подписью Джоан Уэлман. Я сказал, что обыскал квартиру тщательнейшим образом, но на полках стояло множество книг, и у меня, даже если бы я счел это необходимым, все равно не хватило бы времени перелистывать каждую. Поступи я так, я бы нашел листок со списком имен, из которых Дайксу приглянулось Бэйрд Арчер, а вам никогда бы его не видеть, и мне не довелось бы писать сейчас письмо.

С неделю или около того у меня не было никаких намерений в отношении Джоан Уэлман или Рейчел Эйбрамс, но затем я вдруг начал беспокоиться. Одна из них перепечатала рукопись, а другая её прочла. Суд над О'Мэлли и присяжным заседателем и процедура отстранения О'Мэлли от практики были полностью отражены в газетах всего лишь год назад. Что, если одна из этих женщин, а то и они обе заметили сходство или, скорее, тождественность между реальными событиями и вымышленными из романа Дайкса? Что, если они уже сказали кому-то об этом или при случае скажут? Они, конечно, представляли меньшую опасность, нежели Дайкс, но тем не менее сбрасывать их со счетов не приходилось.

Все чаще и чаще я задумывался о них и, наконец, решил кое-что предпринять. Тридцать первого января, в среду, я позвонил Джоан Уэлман на работу. Я назвался Бэйрдом Арчером и предложил заплатить ей за советы, которые она могла бы мне дать в отношении моего романа, и попросил встретиться в пятницу в половине шестого вечера. Мы встретились в "Рубиновой комнате" в Черчилль-отеле, выпили и побеседовали. Она оказалась приветливой и интеллигентной женщиной, и я уж было начал думать о том, что у меня не хватит сил причинить ей боль, как вдруг она ни с того ни с сего заметила, что содержание моего романа удивительно напоминает реальные события, имевшие место здесь, в Нью-Йорке, год назад. Она не уверена, сказала она, помнит ли фамилию лишенного практики адвоката, кажется, О'Мара, и спросила, не помню ли я.

Нет, не помню, ответил я. И объяснил, что, задумывая роман, я, по-видимому, сам того не сознавая, обратился к событиям из реальной жизни. Насколько ей помнится, отозвалась она, из газет не следовало, что О'Мара предал один из своих компаньонов, и было бы интересно заняться расследованием и выяснить, не помогло ли мне мое подсознание не только повторить напечатанное в газетах, но и интуитивно проникнуть в то, что никогда не было опубликовано. Мне этого было достаточно, более чем достаточно.

Пока мы ужинали, я старался свести разговор к тому, чтобы уговорить её поехать ко мне в Бронкс, чтобы ещё раз взглянуть на рукопись. Я пережил неприятный момент, когда она спросила, почему я, обитая в Бронксе, попросил писать мне до востребования на почтовое отделение в Клинтон стейшн, но я нашел ответ, который её удовлетворил. Она сказала, что поедет со мной за рукописью, но дала мне понять, что в квартиру подниматься не будет. Меня беспокоило, что я предложил ей встретиться в таком людном месте, как "Рубиновая комната", но ни она, ни я никого из знакомых там не приметили, а потому я решил осуществить задуманное.