Прочитавшему - смерть

Так он и просидел до обеда, затратил на обед всего полчаса вместо обычного часа, вернулся в кабинет и снова принялся думать. В четыре, как принято, он удалился в оранжерею, но когда я поднялся туда по какому-то делу, то застал его не в самой оранжерее, а в питомнике, где он, стоя в углу, хмуро разглядывал гибрид кохлиоды, хотя растение было в преотличном состоянии, и даже не заметил, что я прошел мимо. Через некоторое время он позвонил мне и велел прислать к нему Сола, как только тот появится. Поэтому на их беседе я не присутствовал. Не получил я никаких указаний на вечер. Если он задумал играть в кошки-мышки, по-видимому, сам будет прятаться и сам искать.

Один раз, сразу после обеда, он заговорил со мной. Велел принести ему письмо от Фелпса вместе с бумагами Дайкса и конверт, в котором они прибыли. Я принес, и он, проглядев их через лупу, оставил у себя. Я тоже предпринял один шаг по собственному разумению. Уэлман все ещё был в Нью-Йорке, я позвонил ему и пригласил присутствовать, потому что, считал я, кто-кто, а уж он оплатил право на вход. Миссис Эйбрамс я не позвонил, ибо знал, что для неё исход событий не будет иметь значение.

За ужином я предпринял ещё один шаг. Поскольку Вулф так и сидел за столом, глядя в никуда и сжимая указательным и большим пальцами губы, я понял, что он не в настроении занимать гостя, а потому, пошел и сказал Фрицу, что мы с Солом поужинаем вместе с ним на кухне. Затем вернулся в кабинет и доложил об этом Вулфу. Он поднял глаза, глядя так, будто меня там не было, испустил тихое мычание и пробормотал:

- Хорошо, только от этого вряд ли будет толк.

- Могу я быть чем-нибудь полезным? - спросил я.

- Да. Если замолчишь.

С тех пор, как Кремер ушел семь часов назад, я произнес в присутствии Вулфа не больше двадцати слов.

Десять минут десятого все были в сборе, но Вулф все ещё не выходил из столовой, и дверь туда была закрыта. Оставив входную дверь и холл на попечение Сола, я пошел в кабинет, где принялся рассаживать наших гостей. Красное кожаное кресло предназначалось для Кремера, а адвокатов, в том числе и О'Мэлли, я усадил в первом ряду. Уэлман пристроился в углу рядом с глобусом. Сержант Пэрли Стеббинс сел у стены за спиной у Кремера. Для Сола Пензера я поставил стул в торце моего стола. У меня было намерение усадить десятерых женщин позади их начальства, и стулья я поставил именно так, но у них, по крайней мере у некоторых, оказалось на этот счет собственное мнение. Пока я с полминуты простоял спиной к ним, разговаривая с Кремером, четверо уже уселись на диван. Со своего места у себя за столом, чтобы их увидеть, мне нужно было либо повернуться вместе с креслом, либо повернуть голову на девяносто градусов, но я решил оставить их в покое. Если Вулф захочет, чтобы все сидели поближе, он может сам сказать.

В двенадцать минут десятого я послал Сола сказать Вулфу, что все на месте и ещё через минуту в дверях появился Вулф. Он прошел прямо к своему столу, ни с кем, в том числе и с Кремером, не здороваясь. Шепот и бормотание стихли. Вулф не спеша уселся, медленно обвел всех взглядом слева направо и обратно. Затем метнул взгляд влево и спросил:

- Хотите что-либо сказать, мистер Кремер?

Кремер откашлялся.

- Нет. Они понимают, что это неофициальная встреча и я присутствую здесь в качестве наблюдателя.

- Вы велели нам прийти, - зло заметил Луис Кастин.

- Я пригласил вас. Выход отсюда вам известен.

- Можно мне сделать заявление? - спросил О'Мэлли.

- О чем?

- Я хочу поздравить мистера Вулфа и поблагодарить его. Он нашел ответ, который я пытался найти целый год и не сумел. Мы все у него в долгу и обязаны об этом сказать.

- Ни в коем случае! - яростно заморгал Бриггс. - Я тоже хочу сделать заявление! Я считаю, что действия Вулфа дают основание для судебного иска. Я заявляю об этом после длительного размышления и пришел сюда лишь потому, что убежден...

- Молчать! - рявкнул Вулф.

Они в изумлении смотрели на него.

Он, в свою очередь, поворачивая голову, оглядел их.

- Я не намерен, - холодно заговорил он, - позволять вам превратить нашу встречу в базар. Мы имеем дело со смертью и с убийцей. Я занимаюсь этим занятием, зарабатываю себе на жизнь, но при этом не забываю о чувстве собственного достоинства и взятых на себя обязательствах. Я верю и надеюсь, что в течение ближайших двух-трех часов мы, собравшиеся здесь все вместе, узнаем правду о гибели четырех человек и одновременно начнем подготовку к смерти одного из вас. Вот для чего мы собрались. Один я это сделать не могу, но направлять наш разговор буду я.

Он крепко зажмурил глаза, потом снова их открыл.