Прочтение Набокова. Изыскания и материалы

В гл. 10, Ч. I: «И как если бы я был сказочной нянькой маленькой принцессы (потерявшейся, украденной, найденной, одетой в цыганские лохмотья, сквозь которые ее нагота улыбается королю и его гончим) <…>» (с. 29). В рукописи слово «улыбается» вычеркнуто и рукой Набокова над ним написано: «отвечает улыбкой».

Пропуск целого предложения в длинном диалоге Г. Г. с Лолитой по дороге из лагеря в отель «Привал Зачарованных Охотников» (гл. 28, Ч. I):

«Но мы действительно любовники, правда?»

«Никак нет. Погода что-то опять портится. Не желаешь-ли [sic] ты мне рассказать про эти твои маленькие проказы в лагере?»

«Ты что-то очень книжно выражаешься, милый папаша».

«А тебя легко ошарашить?»

«Нет. Говори».

«Настойчиво прошу ответить».

«Давай остановимся на боковой дорожке, и я тебе расскажу» (с. 100–101).

За несколько десятилетий переизданий (с различными исправлениями и новыми искажениями, о чем мы скажем далее), чтения и изучения романа в России никто, кажется, до сих пор не обратил внимания, что в этом месте подряд идут две реплики Лолиты: «Ты что-то очень книжно выражаешься, милый папаша» и «А тебя легко ошарашить?», а затем одна реплика Гумберта ошибочно разбита на две. В оригинале между репликами Лолиты имеется реплика Гумберта, которая имеется и в рукописи перевода, но которая выпала из машинописи и всех последующих многочисленных изданий русской «Лолиты» с более или менее подробными комментариями и предисловиями более или менее дотошных исследователей. В рукописи перевода это место написано верно:

«Ты что-то очень книжно выражаешься, милый папаша».

«Чего же ты все-таки там натворила? Настойчиво прошу ответить».

«А тебя легко ошарашить?»

«Нет. Говори».

«Давай остановимся на боковой дорожке, и я тебе расскажу».

В гл. 1, Ч. II: «Простоватая моя девочка орала: „нет!“ и в безумном страхе хватала мою рулевую руку всякий раз[,] что я поворачивал автомобиль посредине шоссе <…>» (с. 132). В рукописи же перевода (и в оригинале, р. 149) это место изложено иначе: «Простоватая моя девочка орала: „нет!“ и в безумном страхе хватала мою рулевую руку, всякий раз[,] что я ставил предел ее бурным капризам тем, что поворачивал автомобиль посредине шоссе <…>». Шесть слов из этого предложения выпало.

В гл. 16, Ч. II: «но даже несчастный этот насос мой работал казалось ровно, и я почувствовал себя adolori d’amoureuse langueur, когда наконец добрел до коттеджа, где я оставил мою Долорес» (с. 195). После французской строчки в оригинале романа следует указание ее авторства: «если процитировать дорогого старого Ронсара» (р. 214), пропущенное или выпавшее в русском переводе, вследствие чего приведенный Набоковым в приложении к русскому изданию перевод этой строки («разомлевший от любовной истомы», с. 302) ничего не объясняет и никуда не направляет. Что же касается самой французской фразы, то она была атрибутирована исследователями неточно. В 1968 году Карл Проффер предположил, что цитата представляет собой комбинацию двух разных стихов из «Les Amours» Ронсара и что слово «adolori» было добавлено самим Набоковым ради созвучия с «Долорес»[1233]. А. Аппель, не проверив догадку Проффера, в своих комментариях к роману утвердил мнимость цитаты с набоковским добавлением (р. 411); вслед за ним и А. Долинин в своих комментариях утверждает, что «два последних слова заимствованы Г. Г. из „Любовных стихов“ (1552–53) Пьера де Ронсара <…> первое [adolori] – игра с именем Долорес»[1234]. Наконец, вслед за Долининым другой комментатор романа, А. Люксембург, пишет, что «Два последних слова Г. Г. заимствует из „Любовных стихов“ <…> первое же, каламбурно измененное Dolores, является его добавлением»[1235]. На самом деле Набоков приводит стих Ронсара целиком, и не из «Les Amours», а из «Les Mascarades» (часть XIII): «En cependant la foire fut ouverte / De Saint-Germain, où ceux qui ont le cœur / Adoloré d’amoureuse langueur <…>» («Однако ярмарка была открыта в Сен-Жермен, где те, у кого есть сердце, разомлели от любовной истомы <…>»)[1236]. Набоков не придумывает «adolori», но лишь пишет редкое слово «adoloré» с «i» на конце, как пишется «endolori» (наболевший, исстрадавшийся), и если бы он написал его так, как оно написано у Ронсара, то добился бы требуемого – почти полного созвучия этого слова с именем Dolores.