Продается дом с кошмарами

- И сколиоз у тебя, Костенька, не забывай, - ласково добавляет бабушка. – Вот если бы ты разгрузил позвоночник да сбегал за подсолнечным маслом…

- Пусть вообще из комнаты убирается! – шипит сестра Ксюшка. – Гриша вот-вот придёт.

Гриша – Ксюшкин жених. У него утиный нос, покатые плечи и нрав довольно занудный. Но Ксюшка выбрала именно его: ей уже двадцать шесть, а Гриша очень в неё влюблён. Свадьба через месяц. Значит, ещё целых тридцать вечеров Гриша будет звонить в дверь и улыбаться на пороге. В одной руке он будет держать букет практичных астр (они долго не вянут), а в другой коробку конфет «Буревестник».

Конфеты и астры поступают бабушке, а Ксюшка с Гришей топают в Костину комнату. Им, видите ли, нужно лирическое уединение. Кто жил в панельной трёшке большой дружной семьёй, знает, какая это роскошь.

Конечно, Ксюшка могла бы принять жениха у себя, но комнату она делит с бабушкой, а у бабушки артрит, так что диван занят. Гостиная у Гладышевых проходная, для интима годится лишь Костина конурка. Прощай, «Амулет вечности»…

Добро бы интим был настоящий! Как-то по ошибке Костя ввалился к влюблённым и увидел, что Ксюшка с Гришей сидят на кровати, держатся за руки и смотрят друг на друга, как два барана. И ради такой ерунды Гладышевы переходят на шёпот? И бродят по квартире на цыпочках, будто шайка воров?

- Костик, ты не понимаешь! Гриша романтик, а в наше время это большая редкость, - говорит обычно бабушка, закладывая книжку «Красота и здоровье после восьмидесяти» фантиком от конфеты «Буревестник».

- Гриша не подарок, но лучше, чем ничего, - утверждает мама страшным шёпотом.

И беззвучно разливает суп. Бабушка, как всегда, отдыхает в своей комнате, а все прочие Гладышевы сгрудились на кухне и стараются не греметь посудой.

Отец ворчит:

- Кто сказал, что ничего - это хуже?

- Гриша менеджер по продажам и скоро пойдёт на повышение, - напоминает мама. - После свадьбы он будет снимать квартиру.

- Давно бы уже снял и трахал там Ксюшку, - шипит Костя.

Мама еле слышно возмущается:

- Как ты так можешь о сестре!

- А что? Это как раз бы и значило, что у жениха серьёзные намерения. Чего он сидит, как пень? Может, он вообще импотент? У меня нехорошее предчувствие, что после свадьбы этот романтик влезет с Ксюшкой в мою берлогу, и ничем его потом не вышибишь.

- А что, пацан дело говорит, - соглашается отец, - Чего он с квартирой тянет? И «Буревестник» его, скажу вам, невысокого полёта. Вахтёрше дарить такую муру неловко, не то что невесте.

- Сам виноват: сказал, что это любимые конфеты твоего детства, - напоминает мама.

- Я давно вырос и вполне могу переварить «Вишню в коньяке». Или просто коньяк.

- Каждый день покупать «Вишню» накладно. Он ведь менеджер не в конфетном, а в мебельном магазине.

- Так принёс бы табуретку!

- И корыто – наше-то совсем раскололось, - добавляет Костя. – Как Ксюшка могла в этого буревестника влюбиться, не понимаю.

- Молод ты ещё, жизни не нюхал, - замечает отец мудрым голосом. – Знаешь, человек иногда возьмёт да и влюбится в какую-нибудь образину…

Мать всегда настороже:

- Это кого ты имеешь в виду?

- Не себя же, - спохватывается отец. – Я про Коровина подумал и про его Ирку…

И такая дребедень каждый день!

- Всё, еду за город, - объявил Костя. – Привет Грише!

- Чуть не забыл! Запомни хорошенько адрес: Копытин Лог, улица Мичурина, строение восемь, - ещё раз повторил Кирилл Колдобин. - Если пожар начнётся или ещё что-нибудь такое… Да не пугайся, Костян, я так, на всякий случай говорю. Ну, а теперь вылезай! Я всегда покупателей тут притормаживаю - кажу товар, так сказать, лицом.

Костя выглянул из машины. На мгновение он ослеп: после мрака салона солнечный свет был невыносим. Оглушил и шум листьев, небывало громкий.

Костя замер и зажмурил глаза. Какие-то травы тут же припали к его ноге, выставленной из машины, и осыпали туфлю колючками (их Костя ощутил даже под пяткой). Интересно, чем это здесь пахнет? Да ничем особенным – землёй, солнцем, листьями, просто жизнью. Только с ума сойти можно от такого запаха. Парфюм Кирилла, очень дорогой, рядом с этой роскошью стал отдавать чуть ли не хлоркой.

Наконец Костя выбрался из машины. Он запрокинул голову. В невероятной синеве над ним плыли громадные белые облака, как-то особенно сложно устроенные. Они каждую секунду меняли очертания, разбухали, раскрывались, как странные гигантские цветы.

- Ух ты! – только и сказал Костя.

- Разве это ух? – не согласился Кирилл. – Чего ты наверх пялишься? Чего там ловить? Ты сюда глянь! Швейцария!

И он развернул Костю в сторону дач.

Конечно, о здешних живописных местах Костя слышал. Даже вчера показали по телевизору целых два репортажа из Копытина Лога – один про грибника с обабком рекордной толщины, другой про пьяного тракториста, который на своём железном коне врезался в ёлку. Но наяву всё оказалось ещё краше.