Продается дом с кошмарами

Левый милицейский глаз медленно повернулся в сторону Кости, тогда как правый продолжал оценивать яблоки.

Дядя Игорь спокойно поинтересовался:

- Что, Кирюшка, буйный у тебя дружбан? Как те, что в прошлом году приезжали? Колёса, клей? Девочки-малолетки? Мальчики голубые?

- Что вы, – отмахнулся Кирилл, – ничего криминального! Просто Костян у нас человек городской, к жизни на свежем воздухе не привык… Да не бзди, Костян! Я только хотел сказать, что нас дикая природа кругом. Мыши, зайцы, барсуки.

- Ладно, будем твоего дружка иметь в виду, - пообещал дядя Игорь.

Оба своих глаза он уже направил к горизонту и побрёл дальше по улице. Костя долго смотрел ему вслед. Чем больше удалялся участковый, тем толще казался. Неужели бывают в природе такие широкие штаны?

- Дядя Игорь Загладин, - с уважением вздохнул Кирилл. – Он молоток! Знаешь, как все его тут зовут? Бабаем. Детишек пугают: кашу есть не будешь, Бабая позову, он заберёт.

- Думаю, действует безотказно.

- Не то слово! Классный мужик Бабай.

- А яблоки ему зачем?

- Водку варить. Такой, как у него, нигде в мире больше не найдёшь. Пробовал я в Сан-Тропе кальвадос. В сравнении с бабаевским чудом это какая-то поросячья моча! Старухи местные тоже неплохо варят, но у Бабая первач – это что-то. Здравствуйте, Фёдор Леопольдович!

- Здравствуйте, юноши!

Знаменитый бетонный забор когда-то окружал дачи надёжно, как кремлёвская стена. Однако бури жизни всё-таки пробили в нём небольшие бреши. Эти бреши дачники затягивали металлической сеткой. Пролезть сквозь неё было нельзя, а вот обзор расширялся.

В заборе возле дачи Колдобиных было целых две дыры. В одну дыру виднелись деревенские избушки, другую закрывали заросли. Кое-где настырные кусты уже продели свои тощие руки-крюки сквозь ржавые ячеи, выпустили пробные листочки и даже подвесили несколько красивых ягодок, на вид волчьих. Сбоку в сетке была узкая щель. Бурьян лез в неё изо всех сил – казалось, кто-то просовывает туда букет.

В проёме этой дыры стоял и улыбался странный старик. Одет он был в клетчатую рубашку (полвека назад такие считались ковбойскими) и заскорузлый комбинезон с надписями «Спецстрой» на груди и спине. На голове старик носил синтетическую женскую шляпу. Похоже, этот головной убор лет двадцать пролежал под какой-то кадушкой, потому что пожелтел и сплющился. Зато сохранилась на шляпе выцветшая роза, какие бывают на забытых могилах.

- Это Костя, мой друг, на нашей даче немного поживёт, - в очередной раз объявил Кирилл. – Он писатель.

Костя покраснел, а старик оживился. К сетке он приник так, что его маленький носик расплющился, а клочья пышной бороды влезли в ячейки, потеснив волчеягодник. У него были странные глаза – ярко-голубые, как у недорогой куклы, но с красными белками. Седина бороды и пышной шевелюры отливала зеленью, как шерсть у ленивца, и запутались в ней травинки, сухие листья и даже небольшие сучки.

- Надеюсь, вы пишете о родной природе? – заулыбался старик. – Лучших мест для фенологических наблюдений вам не найти до самого Чулыма! Я покажу вам изумительный пень, обросший с одной стороны мхом, а с другой…

- На опохмел не дадите? – вдруг послышалось из-за спины старика, из кустов.

Вынырнула из зелени голова. Была она тоже старая, плохо выбритая, в кепке и с бурым носом.

- Нехорошо, Владимир Фомич, - пристыдил эту голову старик в женской шляпе. – Не надо пропагандировать алкоголь молодым. Ведь спиться, скажем, этому вот юному писателю ничего не стоит.

- А мне плевать, - сказал Владимир Фомич и в самом деле плюнул в разнотравье. – Кирюха, дай на чекушку!

- Фу, стыд какой! Пошли ко мне, налью, - предложил старик в шляпе.

- Нет уж, профессор! Ты такого нальёшь, что завтра очнусь я на том свете вверх тормашками.

- Зачем ты так, Фомич? Клянусь честью, я заначил полбанки «Столичной». Неплохая штука, производства Оскуевского винзавода. Полина Пухначёва принесла – я ей видеоплеер наладил.

- А ты в «Столичную» своей дряни никакой не сунул?

- Никакой. Только пару соцветий мелиссы.

- Это что за хрень?

- Мята лимонная.

- Точно мята? Не гриб какой?

- Не гриб. Да у меня и сейчас с собой образчик есть. Сам понюхай – божественный аромат.

Старик в шляпе вынул из кармана какую-то скрюченную травку, растёр меж пальцев и поднёс эти пальцы к бурому носу собеседника. Тот боязливо втянул ноздрями запах, чихнул негромко, как кот, и решился:

- Ладно! Пошли, Леопольдович.

Когда странная пара скрылась в кустах, Кирилл заторопился:

- Всё, Костян, пора мне. Вот всегда приедешь сюда и завязнешь! А у меня вечером самолёт. Ещё надо вещи забрать и за Катькой заехать. Пока!

И он влез в свою бледно-зелёную машину.

Костя только успел спросить:

- А что, этот чудак с розой в самом деле профессор?