Продается Япония

— Я хочу, чтобы все обошлось хорошо. Но ведь никогда нельзя быть уверенным, как сложится обстановка. Я не знаю, что она мне может сказать. Знаю только, что исполню все, что бы она ни сказала. Например… Ну вот, например… Если она прикажет мне взять вас, сэнсэй, и засунуть в ванну прямо в одежде, то я, как это ни прискорбно, буду вынужден сделать это.

— А, это вы о своей супруге… Ничего, не беспокойтесь. Я дойду с вами только до двери и там откланяюсь.

— Нет, так нельзя. Жена на это нипочем не согласится.

— Да мне надо только узнать о своей жене, больше ничего…

— Это неважно. Если она захочет, чтобы вы вошли, мне придется ввести вас хотя бы против вашей воли. Одним словом, сэнсэй, давайте не будем сейчас ссориться… Я просто хотел заранее предупредить вас. Сделайте милость, не перечьте ни в чем моей жене…

— Но если ваша супруга… если она верит этому вашему докладу… Не может же быть, что она тоже марсианка… Тоже такая же эксцентричная особа, как вы…

— Она живет на верхнем этаже, всего в минуте ходьбы от вас, и тем не менее обманула вас насчет тридцати минут… И это бы еще ничего, но она вдобавок задержала у себя вашу супругу…

— Конечно, я признаю, что нас-таки здорово подвели, но этому должна быть какая-то причина. Настоящая причина, а не абсурд какой-то…

— Абсурд, не абсурд — все это понятия относительные.

— Вы поразительно непоследовательны. Ведь если вы утверждаете, что ваша супруга — сумасшедшая, вы тем самым признаете, что вы тоже не в своем уме!

— Непоследователен… Непоследователен… — стонущим голосом проговорил он, уставясь на меня. Затем грубо швырнул портфель на пол и принялся торопливо листать свою рукопись потными пальцами.

— Достаточно, — спохватился я. — Я уже все понял! Давайте оставим остальное до вашей квартиры.

Но он уже нашел нужную страницу и принялся читать ясным голосом, с торжественным выражением, словно зачитывал текст присяги.

«Сезон 3/3, период 2, день сороковой.

Когда я вернулся сегодня, усталый и совершенно подавленный после очередной неудачи, жена гладила белье. Она спросила, не оборачиваясь: „Как дела?“ Напившись воды, я ответил: „Из рук вон скверно. Письмо не пришло?“

Она сказала, что не пришло, и я ворчливо продолжал:

„Ну, решительно никакого просвета. Сегодня я подцепил одного философа и ученого из обсерватории, которые показались мне подходящими. Попробовал их прощупать. Обычные анкетные вопросы: существуют ли, по вашему мнению, марсиане…“

Жена вдруг насмешливо прервала меня: „Воображаю, как они на тебя смотрели!“

Я только улыбнулся. „Ничего, не волнуйся. Я здесь теперь как рыба в воде. Я действую полегонечку, уж меня-то не заподозрят“. Жена пристально на меня посмотрела. „Ты сделал что-нибудь не то?“ — спросила она. Я гордо объявил ей: „В нашем деле необходима строжайшая осторожность. Даже тебя подстерегают опасности и ловушки. Нам дано очень нелегкое поручение“.

Жена поджала губы и озабоченно нахмурилась. „Я что-то не понимаю, о чем ты“.

Странно, подумал я. Мною овладело беспокойство. „Чего ты не понимаешь? Твоя миссия заключается в том, чтобы проверить все лечебные заведения в стране и собрать информацию о случаях неврозов, когда пациенты считают себя марсианами. Между прочим, что это за письмо, которое ты с таким нетерпением ожидаешь уже несколько дней?“

Лицо жены исказилось от ужаса. „Да что с тобой? — проговорила она. — Мы же страховые агенты…“

„Страховые агенты?!“ — вскричал я. И замолчал. Слов не было. Итак, ядовитое жало земной болезни в конце концов дотянулось и до нас. О бедная моя жена! Ты искала и не могла найти наших больных земной болезнью и вот теперь заболела сама!

„Атебити курибити куритибари кути!“

Но мой призыв пропал вотще, он лишь оледенил ее губы. О жена моя, неужели ты забыла о своей миссии? О своей родной планете, планете красных песков? И неужели исчезла из твоей памяти „Песнь посланца“, о которой мы проговорили всю ночь напролет, когда я принес ее из лечебницы? Прости меня, я ведь понятия не имел о том, как ты одинока!

Клянусь, что муки твои не пропадут даром. Приняв на себя удар земной болезни, ты блестяще выполнила свою миссию. В качестве живого образца больного земной болезнью ты принесла себя в жертву на алтарь прогресса марсианской культуры. О Марс! Прославь в веках болящий дух моей дорогой супруги!

Да, я понятия не имел о том, как ты одинока. Не в глухих застенках сумасшедшего дома поразил тебя невроз, нет, земной болезнью можно заболеть просто от одиночества! Жена моя, клянусь, что сегодня твое одиночество окончилось. Я стану твоим рабом, дабы впредь ты больше не была одинокой. Я превращусь в робота, дабы земная болезнь споткнулась на тебе. Если случится мерзавец, которому ты пожелаешь раскроить череп, то прикажи мне. Если случится мерзавец, которого ты пожелаешь изрезать на куски, то прикажи мне. О жена моя! Потерпи немного. Ты с блеском выполнила свою миссию, и я тоже не пожалею сил для выполнения своей. И тогда мы оба вернемся домой. Временной туннель мигом перенесет нас на родной Марс. Мы оставим позади этот „совсем как ад“ и — прощай „топологический невроз“!»