Продается комод, или Семь предновогодних чудес

Физрук Артем Романович принадлежал к той редкой породе мужчин, которые нравятся всем женщинам без исключения, подобно артисту Зарецкому. Нравился он и Анне. И, в долгие часы одинокого ничегонеделания на диване, ее романтическое воображение рисовало… Впрочем, что оно там рисовало не важно, поскольку вернувшись из мира грез в мир обыденный, Анна открывала глаза… и натыкалась на все тот же ненавистный комод, подаренный       ИМ на свадьбу такой же ненавистной свекровью!

Случилось это в тот день, когда Анна Михайловна повыкидывала все старые вещи, и даже успела разместить объявление о продаже комода.

– А какой толк в том, что я выгадаю несколько тысяч? – спросила себя Анна Михайловна. – Настоящая женщина бы поступила по-другому…

И Анна, с чего-то возомнившая себя настоящей женщиной, позвонила ему. И попросила помочь, на пару с соседом (которого она, впрочем, совсем не собиралась звать) вынести комод на мусорку. Артем Романович согласился. Нехотя, скорее всего – просто не придумав причины отказать – но это тоже вполне можно было засчитать предновогодним чудом.

Увы, в тот раз чуда не случилось! Поскольку в самый неподходящий момент, когда Анна уже встречала дорогого гостя на пороге и предлагала задержаться на бокал вина, дверь в ее квартиру вдруг открылась…

– Здравствуй, Нюра, – сказала в дверях та, которая снилась Анне Михайловне в самых страшных ее снах, – а я вот к Ольге Гавриловне в гости приходила, и к тебе тоже решила зайти. А я не вовремя?

На этой реплике Анне Михайловне подумалось, что ее свекровь – плохая, на редкость бездарная, актриса. Поскольку уж явно, что на пару с Ольгой Гавриловной, они видели, как физрук заходил к ней. И прибежала она, чтобы все испортить…

– Да я комод пришел выкинуть, – словно оправдываясь, ответил на ее вопросительный взгляд Артем Романович.

– Какой комод?

– Да тот самый… – вздохнув, ответила Анна. – Или, может, вы его заберете?

– Да сдался мне этот хлам! – с вызовом ответила ей свекровь. – Мне Вадим новый купил, итальянский! А с этим сама разбирайся…

А когда она, наконец, ушла, Артем Романович, скептически оглядев комод, вынес неутешительный вердикт:

– Ань, он огромный! Как его вытаскивать – то… Продай его – и проблема сама отпадет.

Анна Михайловна, набравшись смелости, вдруг, сама от себя не ожидая, сказаза:

– Артем, да я не из-за комода тебя позвала…

Он вздохнул. Затем – еще раз вздохнул. И вынес еще один неутешительный вердикт:

– Да я понял. Ань, ты хорошая баба… Но – нет!

Он ушел, а хорошая баба Анна Михайловна вновь осталась одна.

Впрочем, все это было больше недели назад. А сейчас они сидят в учительской – и смотрят… И он – тоже смотрит, не как на бабу – а как на женщину!

Первой не выдержала Евгения Андреевна.

– Ну, знаешь, Аня, это не дело! – громко сказала она, и в довесок ударила кулаком по столу.

– Вы о чем? – не поняла Анна Михайловна. Она так и осталась стоять посреди учительской, чувствуя себя при этом нашкодившей пятиклашкой, которую застукали на месте преступления.

– Она еще спрашивает? – Евгения Александровна обвела всех собравшихся строгим взглядом. – Он женат! А крутить романы с женатыми, это, Аня… – Она замолчала, подбирая слово, – Это… аморально!

Анна никогда не крутила романы с женатыми. И, в принципе, была с завучем солидарна в этом вопросе. Вот только о чем она сейчас говорит?

– Каждый волен строить свою личную жизнь, как он захочет, – попробовал заступиться за Анну физрук. С чего бы это? Раньше он за нее никогда не заступался.

– Помолчи! – жестко прервала его Евгения Александровна. – Я понимаю, конечно, что он – знаменитость! Соблазн велик, и устоять трудно… – Голос ее вдруг стал мягче. – Анна, ты не смогла устоять перед его обаянием, я понимаю… Я бы и сама, возможно, не устояла…

Литераторша Елизавета Георгиевна громко хмыкнула. Евгения Александровна сделала вид, что не заметила.

– Ну и какой он? – не выдержала Елизавета Георгиевна. – Как вы вообще познакомились? Он бабник, да?

– Ох уж этот дружный женский коллектив, – философски заметил Артем Романович. – Отстаньте уже от человека! Подумаешь, роман у нее с этим Зарецким… Порадовались бы за нее…

Анна Михайловна, все так же стоя посредине учительской, вдруг разразилась хохотом. Громким. Артистичным. Не прошел даром все-таки день, проведенный с телевизионщиками.

– Да нет у нас никакого романа. Вы все не так поняли!

– Все мы поняли так, девочка! И даже не думай валить все на ретроградный меркурий… – с этими словами завуч, взяв в руки журнал, вышла из кабинета.

К счастью для Анны, в этот момент прозвенел звонок, и остальные тоже разошлись по своим рабочим местам.

***

Ретроградный меркурий, будь он неладен, исказил информацию не только в школе. Правда, поняла она это слишком поздно!

А дело было так.