Продается случайная смерть

– Давай я помогу тебе вспомнить. Вообще странно, что ты не помнишь. Сотрудники вот вспомнили сразу и тебя, и твой заказ. – При этих словах Озеранский поморщился, как от головной боли. – Очень специфичный был заказ. Ты заказал пятнадцать штук белых шляп. Вспомнил?

– Неа, – упрямо мотнул головой Озеранский. – Может, и было такое, но я не помню.

– Слушай, я вот спросить хотела… Куда тебе столько шляп? Ты как их носить собирался? Одну на другую?

– Да не собирался я их носить! Что я, дурак, что ли, белую шляпу носить?

– Так, значит, заказывал ты их не для себя?

– Ну естественно, не для себя.

– А для кого же ты их заказывал? Не для Пантелеймонова ли Владимира Романовича, в знакомстве с которым ты никак не хочешь признаться?

– Ладно, признаюсь, – со вздохом сказал Озеранский. – Для него.

– Наконец-то! А чего же ты врал мне тогда, что не являешься его шестеркой? Учти, я врунов ой как не люблю.

– Дак это когда еще было! При царе Горохе! А сейчас я вообще независимый. Я сам по себе, Пантелеймонов сам по себе. Мы с ним уже давно не пересекаемся.

– То-то ты и на службу в его контору ходить перестал… Независимость свою по кабакам празднуешь, да? Что, дал тебе хозяин под зад коленом?

– А тебе-то что за дело! – огрызнулся Озеранский.

– Да работа у меня такая: во все вникать, за всеми наблюдать. Уж ты не обижайся на меня за это, Генрих. А вообще я тебе скажу, что удачно ты с Пантелеймоновым разбежался. Главное – вовремя ноги сделал!

– В смысле? – насторожился Озеранский.

– А в том смысле, что со шляпами, которые ты заказывал, неприятная история вышла. И я хочу понять, насколько ты к этому причастен. Может, ты и правда не при делах окажешься. А может, пойдешь вместе с Пантелеймоновым срок мотать. Это все зависит от того, что ты мне сейчас расскажешь. Понял?

Озеранский покорно кивнул.

– Хорошо, тогда продолжаем разговор. Ты знал, для чего Пантелеймонову нужны эти шляпы?

– Ннн… нет, – как-то неуверенно ответил Озеранский.

– Точно не знал? Смотри у меня! – я погрозила ему пальцем, опять забыв, что из-за повязки он не может видеть моей жестикуляции. – Тогда следующий вопрос. Ты знаешь, что стало с этими шляпами потом?

– Не знаю и знать не хочу! – раздраженно воскликнул мой пленник. – Что ты пристала ко мне с этими шляпами? Я как раз вскоре после этого с Пантелеймоновым разругался, и мы с ним разошлись, как в море корабли! Не знаю и не хочу больше ничего знать о его делах!

– А я все-таки расскажу, что там дальше было. Тебе полезно будет послушать. Так, для общего развития. Значит, история следующая. Десять дней назад в одном из переулков нашли труп мужчины. Свидетели говорят, что его застрелили. А рядом с трупом нашли белую шляпу. Ту самую, которую ты заказал. Ее было очень хорошо видно в темноте. Как ты думаешь, откуда у него эта шляпа? Может, Пантелеймонов твой развернул новый бизнес по продаже белых мужских шляп? Только я вот чего думаю: что-то масштаб для него мелковат – пятнадцать штук всего. Несерьезно как-то, правда? Что за прибыль можно получить от продажи пятнадцати шляп? Или тут другое что-нибудь, а? Как ты думаешь? Откуда у мужика эта шляпа? И кто ж его застрелил, бедолагу? Ты случайно не в курсе?

Озеранский молчал.

– Ладно, еще одну историю тебе расскажу. Очень похожую, только мужик был не из Тарасова, а из Волгограда. Но подстрелили его здесь же, в нашем городе. И он тоже был в белой шляпе. Слушай, может, это примета нынче такая? Как увидишь мужика в белой шляпе – сразу стрелять надо, чтобы… Не знаю, чтобы удачно день прошел, что ли…

На лице Озеранского не дрогнул ни один мускул, но я почувствовала, что он понимает, к чему я клоню.

– Знаешь, что меня беспокоит во всей этой истории? – продолжала я. – У пиратов, помнится, черные метки были, а здесь – белые. И получается, что раздавал их ты…

– Да я вообще во всей этой истории крайний! – воскликнул Озеранский. – Я как узнал, зачем ему эти шляпы, так и сказал: «Да пошел ты!» И ни разу во всех этих аттракционах не участвовал! А теперь мне за него отвечать, что ли? Я-то, в отличие от него, в адеквате нахожусь, не зарываюсь. А этот идиот считает себя фараоном или римским императором. Сам и загремит под фанфары как миленький! Но другие-то здесь при чем? И вообще я тебе уже сказал, что каждый давно сам по себе. Так что…

– Ладно, попробую тебе поверить, – вздохнула я. – А теперь слушай сюда внимательно. Пантелеймонов снова затеял свою «охоту». Его подручным удалось заполучить очередную «дичь». Этого человека увезли в неизвестном направлении. И я уверена, что ты знаешь, куда его могли отвезти. Советую тебе быть предельно откровенным – это тебе зачтется как сотрудничество со следствием.

Озеранский молчал.