Продайся мне

В комнату заходит Назар.

— Кто тебе писал? — спрашиваю я, когда он выключает свет. Не хотела задавать этот вопрос, но любопытство взяло верх.

— Да Рустам задолбал. Мы с ним сегодня виделись, а он снова меня в бар зовёт. Его баба кинула, совсем расклеился чувак, — с явным недовольством отвечает Назар.

— Ясно, — легче мне не становится. Сжав руки в кулаки и крепко зажмурившись, говорю: — Я не буду увольняться. Не знаю, что на меня нашло. Прости.

Назар крепко меня обнимает и целует в висок. Тепло его тела, жаркое прикосновение его губ не вызывают во мне положительных эмоций. Вообще никаких эмоций не вызывают.

— Спасибо, малыш. Тебе осталось потерпеть совсем чуть-чуть. Может, недельку или даже меньше.

Не верю. Мне кажется, Дамир нарочно будет тянуть с подписанием контракта. Такой уж он человек.

Со следующего дня начинается кромешный ад. Без Дианы я чувствую себя беспомощной и очень глупой. Я не могу внятно ответить на звонки зарубежных клиентов, путаю английские слова и фразы, случайно удаляю два важных письма, пришедших на электронную почту. Дамир забрасывает меня заданиями, требует перенести деловые встречи, я вроде бы внимательно его слушаю и всё записываю, но потом путаюсь в одинаковых пометках. Снова и снова. Приходится переспрашивать, чтобы не облажаться. Дамир ведёт себя сдержанно, даже холодно и отстранённо, отдаёт чёткие команды, не раздражается из-за пустяков, что мне безумно импонирует. Назар бы уже рвал и метал на его месте.

Четверг и пятница проходят в таком бешеном ритме, что я даже перекусить не успеваю. Из моей головы напрочь выветриваются мысли о Дамире как о мужчине, теперь я думаю о нём только как о требовательном начальнике. Он больше не предлагает меня подвезти, личных вопросов не задаёт. Наверное, разочаровался. Об этом я тоже стараюсь не думать.

— Я на обед иду, не хочешь со мной? — Вероника уже третий раз забегает ко мне в кабинет. Снова я вынуждена ей отказать, хотя безумно хочу поговорить с кем-то не о работе.

— Прости, я очень занята.

— Блин, Гордеев вообще зверюга. Ты святым духом питаешься? — Вероника смотрит на меня с плохо скрываемым сочувствием.

— Почти. Я из дома фрукты беру.

— Разве ими наешься?

— Не особо. Но что делать, — бессильно развожу руками.

— Эх, надеюсь, тебе скоро полегчает, а то повеситься можно с таким-то объёмом работы, — вздыхает Вероника. — Если что, мы с девчонками всегда в час дня обедаем, в ресторане на первом этаже, так что приединяйся к нам, если получится. Хорошо?

— Да, как только разгребу все дела, так сразу к вам и присоединюсь. Где-то через годик увидимся, — шучу я, и Вероника весело хохочет, покидая кабинет.

***

— Да, мамочка, у нас с Назаром всё отлично. Работа никак не мешает нашим отношениям, — произношу успокаивающим тоном. Эти вопросы я слышу часто, но сегодня они ставят меня в тупик. Каждое слово, слетевшее с губ, имеет горький привкус.

— Точно, милая? Ты же всё время в офисе, а мужчинам нужно уделять внимание.

Маме сделали операцию несколько дней назад, она ещё слаба, но с каждым днём её голос звучит громче и увереннее. Врач говорит, что причин для беспокойства больше нет. Самое страшное осталось позади. Благодаря Назару моя мама проживёт ещё много-много счастливых лет. И ни одно сообщение от неизвестного абонента не сможет погасить мою радость. Тем более это был друг. Рустам. Я безоговорочно верю Назару.

— Да, мам, точно. Не переживай, я скоро уволюсь.

— Когда? — немного оживляется мама.

— Пока не знаю. А что плохого в работе? — меня задевает то, что мама считает карьеру чем-то ужасным.

— Ничего, милая, но работа не должна занимать всё твоё время. Ты же сама говоришь, что засиживаешься до десяти вечера. А как же Назар? Смотри, уведёт его кто-нибудь, пока ты начальнику попу подтираешь.

— Мам, я серьёзными делами занимаюсь. Во вторник, например, я встречала бизнес-партнёров из Франции, общалась с ними, пока Дамир Александрович был занят. Всего за наделю мой английский стал намного лучше, в стрессовых ситуациях как-то быстрее учишься, — я улыбаюсь, вспоминая Армана и Роберта. Очень вежливые, добрые люди, они даже ни разу не поморщились, когда я запиналась и подбирала правильные слова.

— Французы тебе детей не подарят. В отличие от мужа, — назидательно произносит мама.

— Я пока замуж не выхожу.

Раздражение кислотой впрыскивается под кожу. Я рассказываю об умных талантливых людях, с которыми общалась пару дней назад, а мама снова заводит речь о детях и свадьбе. Зачем? Я же не могу сделать предложение Назару, так какой смысл говорить о браке?

— Вот поэтому тебе нужно как можно скорее бросать работу, — вздыхает мама.

На этом наш разговор подходит к концу. Я впервые вырвалась на обеденный перерыв, который решила провести с мамой, а не с коллегами по работе. С ними я так и не познакомилась, некогда. Зато работа с каждым днём становится всё интереснее. Я замечаю, как увереннее становится моя речь, как чётко и быстро я строю сложные фразы, как меньше паникую, когда у меня что-то не получается. За неделю я не совершила ни одной серьёзной ошибки.