Продам кота

Но нужно же торопиться! Вильгельма вытаскивать, как же так?!

А твоё-то какое дело, Вик?

Так я и металась от телефона к кровати, пыталась читать, чтобы отвлечься, рылась в Интернете. Закончила на форуме "Как побороть чувство вины", но так и не решилась рассказать там свою историю. Что бы я написала? На меня надавил бывший друг, оказавшийся тёмным властелином, и я предала принца, который меня полюбил?

Ну-ну.

Спасла как обычно готовка: я испекла торт "Наполеон". Не самый простой рецепт, требовалось сосредоточиться - и пока я крутилась вокруг разделочного столика, отмеряя муку-сахар-соль, мне пришла в голову простая мысль: если неправильно отмерю пропорции, торта-то ведь не получится. Или получится, но невкусный.

Я вела себя как неправильный рецепт: всё было хорошо, мило и удивительно, пока я не узнала, что застряла в чужом мире, а Вильгельм в меня влюбился так, что отпустить не сможет и помогать найти выход не станет.

И если сейчас я останусь в своём уютном и безопасном мире без властелинов -разве получится торт?

Вика, тебя же запросто могут там убить. Ты это понимаешь?

Я понимала. И когда ела «Наполеон» (вкусный - получился), знала: всё равно пойду. Так надо, это правильно. Или станешь ты, Вика, бесполезным куском теста, ни то, ни сё.

Я ведь тоже теперь почти волшебница: могу людей в себя влюблять...

И что, буду это делать? Даже защищаясь?

Мне плохо становилось от одной мысли. Ну-ну - не буду, не смогу.

Так куда же ты, Вик, пойдёшь? И зачем? Витька сам справится, ты-то куда лезешь? Туда. Где я сейчас чертовски нужна.

Я позвонила маме и наплела какую-то ересь про повторную практику. Дескать, только для меня, умницы, сделали новый курс - во как меня преподы в универе уважают. Буду копаться в архивах, изучать древние тексты. Я же всегда хотела, мне же нравилась древняя литература. Ну мам, такая возможность!

Мама уломалась быстро. Брату я оставила сообщение, в универе меня месяц вряд ли хватятся - все контрольные начнутся только в октябре, успею...

Если вообще вернусь.

Нет, всё, долой грустные мысли! Я ведь уже решила.

Витька соизволил ответить только вечером: нагрянул внезапно, набросился на торт, и, причмокивая, хвалил: "Фы фак фкуфно фофовишь!” А сам грязный был, как чёрт, куртка истрепалась, от левого рукава рубашки только полосы висели, кровавые. И фингал под глазом - здоровенный!

Я полюбовалась и принесла к столу аптечку.

- А-ну оставь торт в покое, не налегай на углеводы. У меня сырная паста ещё есть.

Витька был голоден, как волк, поэтому без разговоров согласился на пасту. И пока не доел, не позволял ни ссадины обработать, ни “царапины" - с них на пол кровь так и капала.

Сытый Витька решил было прикорнуть у меня на диванчике прямо в кухне, но я отправила его в душ ("Пошёл! Или душ придёт к тебе"). Потом помогла переодеться в одежду брата (он держит у меня "сменку", ночует иногда).

Переодеваясь, Витька шутил очень пошло, так, как никогда не позволил бы себе, будь он во вменяемом состоянии. Так что я заподозрила наркотик. Да, вдобавок Витьку шатало, взгляд был шальной, а зрачки расширенными. Рубашку он застегнуть не смог - руки тряслись. И всё хихикал.

Я посадила его перед включенным телевизором и пошла звонить брату.

Сначала шли долгие гудки, а Витька заливался счастливым хихиканьем, причём над прогнозом погоды. Согласна, иногда это действительно смешно, но чтобы настолько...

- Ты - Вика? - поинтересовался, наконец, в ответ совсем не брат.

“Начинается!" - подумала я. И тут же: “А почему он мне тыкает?"

- А вы - Витькин наставник? Этот... как его... Кукловод?

Трубка озадаченно помолчала пару мгновений, потом приказала:

- Сейчас я позвоню - откроешь мне дверь и впустишь.

Ага, разбежалась!

В дверь позвонили буквально через секунду. Витька заткнулся было, но тут же опять залился счастливым смехом. Мда, что ж там за трава такая? Глядя на довольного Витьку... Кажется, я тоже такую хочу.

Дверь я открыла. А что? Врага надо встречать лицом к лицу, а не трусливо закрывшись в квартире. Да и трель звонка действовала на нервы.

Открыла, уселась на банкетку у порога и улыбнулась.

Он не впечатлял совершенно - худой, не выше меня, весь какой-то... никакой. Как мышь серая, поганка бледная. Собственно, на нём и одежда была в тон - серосветлая. Тоже никакая.

Что ж, наверное, серому кардиналу таким положено и быть - чтобы никто ничего не заподозрил. А то станет вышагивать рядом какой-нибудь Ришелье, нормальный человек сразу поймёт, что он что-то замышляет, что всё это неспроста.

На меня этот... Кукловод смотрел тоже как на мышь, и серую, и бледную.

Процедил:

- Впусти.

И хмуро уставился на Витьку у телевизора.

Витька хихикал. Помощи от него...

- Не-а, - сказала я.

Боишься - наглей. Отличное средство от паники.

- Что? - удивился Кукловод. И нахмурился. - Впусти. Немедленно.

- Не-а, - повторила я.

Кукловод зло дёрнул щекой.

- Гостя на пороге держишь? - тоном моей мамы съязвил он.

Зря. Прошлый раз тоже нечто в образе моей мамы пришло. Я его впустила - а потом летела с одиннадцатого этажа.

- Вы не мой гость. И сюда вы не войдёте.