Продам май (сборник)

И я понял, что нужно идти к ним, ничего, что на открытом месте, ничего, что фонит — к ним, к ним, вот так стояли мы среди руин, и руины светились в сумерках, красиво так, и люди сами светились, это я тоже помню…

…Родной Челябинск… город радости…

Город юности и первой любви…

Хорошо так спели, даже на душе легче стало. Смотрю, и Кирюха здесь же, он же на работе вроде как должен был быть… а он тут, и все тут….

— Ну что, жив? — говорю.

— Живы, — Кирюха сказал, — живы… надо же как, нас бомбили, а нам все нипочем…

— Нипочем… Да вроде чуть ли не в эпицентр попали, не должны, вроде, живые остаться…

— А тебе охота, чтобы мы околели? Так, что ли? — прямо обиделся Андрюха. — Еще чего! Живы, и радуйся… и бога моли, что живы… Ну, что встал, за дело приниматься надо…

— За какое дело? От фабрик-то не осталось ни хрена, куда ты на свой че-тэ-зэ поедешь?

— Вот и надо восстанавливать… раз не осталось ни хрена.

— Да тут сам черт ногу сломит…

— То черт, а то мы… чай ногу не сломим… давай, лопату бери… и расчищать все это надо…

— Где лопату?

— Да где… вон, бригады добровольцев сколачивают, мэр руководит… пошли, что ли, город надо спасать…

Тяжело, конечно, приходилось, помню, первую неделю вообще без сна работали, первый месяц я вообще не помню, как ел что-то. Молоко было, это да… подвозили откуда-то, уж не знаю, откуда. Много всего узнать пришлось, дезактивация всякая… расчистка особо опасных объектов… ну, через месяц город хоть чуть-чуть на город похож стал, на улицах стали огороды разводить. Картошку, колорадский жук откуда-то полез… до зимы даже выросло что-то… чэ-тэ-зэ запустили кое-как, уж как его восстановили, сами удивляемся… Короче, жить можно было…

Вот так и жили… потом зима была, лед искусственный сделали, фигурки всякие на площади Революции, морские коньки, русалочку, дед мороз со Снегурочкой, Кот в Сапогах… Ну, все как всегда… Потом Новый год, мэр всех поздравил, дескать, нас бомбят, а нас этим не возьмешь, живем. Земляки…

Вот так полгода где-то прошло, только потом замечать начали… Что замечать? Что в город к нам не едет никто. Как отрезало — нет людей и нет. Туристы, депутаты, важные птицы из Москвы, родственники из Сибири, теща из деревни — никого и ничего. Я дочери два раза в Ебург звонил, телефон не ловит… а потом директор меня к себе вызвал, я уж испугался, думал, под сокращение попал… возраст все-таки… вот сидит передо мной шеф, прозрачный такой, и светится. Ну, мы все после взрыва светиться начали…

— Ну что, Кирюш… тебе задание будет, командировочка… до Магнитки.

— Как скажете, — говорю, — до Магнитки?

— Да, до нее. В Турцию ты не поедешь, в Турцию я поеду, — смеется, — давай, разузнай, они нам заказ на сплавы-то продлять собираются… или нет?

Вот с этого все и началось… настоящий кошмар. Я в тот же день собрался, в машину сел, у меня тогда машина своя была, девятку купил, не бог весть, но ехать можно… быстро так до Магнитки доехал, прямо странно, до чего дороги все чистые были…

Это все в Магнитке началось, когда я чуть в аварию не попал… подъезжаю к Магнитке, а тут камазик из-за угла, матерый такой… и на меня. Я увернуться не успел, это я хорошо помню… что увернуться не успел… но ведь не столкнулся же я с ним, как насквозь прошел…

Ей-богу, как насквозь прошел…

Ну, думаю, пить надо меньше… и спать больше… совсем меня ночные смены доконали…

Приезжаю в контору, куда меня шеф послал, захожу, говорю:

— Здравствуйте, мужики!

Они смотрят на меня, не говорят ничего. Ну, сел я рядом с ними, под картой Челябинска, уж не знаю, чего ради она тут висела… мне стопочку налили, и кусок хлеба дали. Скудновато угощают, ну да ладно, не жрать же я приехал…

— Ну, что инвестиции из Москвы? — один мужик спрашивает, зам, кажется.

— Да жди их… мы за те еще не отчитались.

Помолчали, выпили.

— А с поставками как? — директор говорит.

— Да нормалек, не жалуемся.

— А, ну-ну… про Челябинск-то что слышно? Ядерное облако-то не летит на нас?

— Нет еще… из космоса, говорят, выглядит так страшно… черная воронка, блестит, как стекло.

— Ну. За Челябинск.

И выпили, не чокаясь.

Вот тут-то мне страшно стало. Я к ним, за плечи их дергаю, по спинам хлопаю, вы что, мужики… а они не видят меня, и рука моя насквозь проходит… страшно так…

Уж не помню, как на улицу выбежал, как до машины добрался, и домой. Только где-то на Троицком тракте в себя приходить начал. Что за бред? Живой я, живой… вот машина моя, и сам я…

Подъезжаю к городу, к Челябинску, то есть… тут-то я и увидел. Что увидел, что нет никакого города, черно впереди, черным-черно, даже руин нет… мертвечина…

Никто не выжил… Катастрофа мирового масштаба… еле-еле войны не допустили..

Войны… вот тебе и не допустили войны. Прямо жуть брала, на это месиво смотрел, черное, блестящее, и в темноте светится… и ехать бы подальше отсюда, а я наоборот, на газ жму, и вперед, вперед… как дурак… думал, помру… нет, потом, где-то через километров парочку, увидел огни…