Продам май (сборник)

— Вот-вот… Красота. Бывает, такую красоту сделают, уже и продавать жалко… себе оставляю. Главбух у виска крутит, ты что, полмиллиарда за эту штуку получим… А я только смеюсь, на кой эти полмиллиарда, еще купит кто такую красоту, еще разобьют… Скорлупы-то хрупкие, не вечные… и так лет пятьсот простоят, осыпаются… Ну, бывает, твари эти на том же месте еще такую скорлупу поставят…

Директор встал, приотдернул защитное поле, широким жестом приглашая наружу. На меня дохнуло питомником — я не знала ни одного из этих запахов, но чувствовала, это и есть питомник, дым, гарь, еще что-то едкое, жалящее глаза, запахи тварей. Жутких тварей… и странно, что такая жуть может творить такую красоту…

Я ступила в траву, непривычно нежную, жалко топтать пестрые цветы под ногами…

— Вы, главное, подальше от воды держитесь… они как чуют, что нашего брата надо в воду загонять… Один так вот пошел скорлупы собирать, вдоль берега, вот твари-то все на него и ополчились… А ему куда деваться, тут вода, тут твари эти, уже клюют, кусают, бьют, он прыгал-прыгал от них, ногу сломал…

Я хихикнула.

— Вот-вот, все так хихичут… пока сами туда не войдут… Вот, значит, костюмчик надевайте… И вперед, посмотрим, как вы там будете… Вот первый день без оформления покрутитесь, посмотрите, ваше это или не ваше, а то вот так документы все состряпаем, а вы потом скажете, не хочу у вас работать…

— А костюм этот… от них защищает?

— Тю, смеетесь? От них вообще ничего не защищает, как вдарят со всех сторон… Двоих работников насмерть забили… Не, вы не бойтесь, это редкость… да работяги эти сами виноваты, туда же ходят скорлупы собирать, они давай с животными заигрывать… вот и нарвались…

Внутри стало пусто-пусто и холодно-холодно.

— Вы смотрите, зарплата у нас так себе…

— А в объявлении написано десять…

— Ну да, это когда годик отработаете, там конечно… а на первое время и пяти хватит…

Я поморщилась. Вот тебе и миллионные прибыли, а работникам своим можно и шиш платить…

— А расходы знаете какие? Этот питомник содержать никаких денег не хватит… Какая уж тут зарплата, там и из сбережений своих сколько отстегивать приходится!

— Я что, вслух говорю?

— Да все так думают, когда сюда идут… вы смотрите, если за деньгами пришли, так это лучше в офис идите, скорлупы продавать… Сюда идут только по зову сердца… Это же не каждый так работает… На другой планете… Скорлупы забирает у инопланетян…

Снова сжалось сердце. Кажется, только сейчас начала понимать, куда иду, почему, зачем, уже не на своей планете, уже в чужом мире, сейчас увижу их, страшных, всесильных, и поди, попробуй забрать у них драгоценную скорлупу…

— Ну… храни вас бог…

Я шагнула в густую зелень чужой земли…

— Кирюш, там что?

— Где?

— Да прямо по курсу, мать его тудыть…

— Ох ты черт… Это что, на учения нам такое чудище прислали? Условного противника?

— Какого нахрен противника… вон, из центра звонят, спрашивают, что за хрень вылезла…

— Откуда она вообще взялась?

— С неба упала… к городу идет…

— Так что сидишь, смотришь, стреляй давай!

— Ракеты пускать, что ли?

— Ну а то… чай, не ядерные… Давай скорей, пока к городу не подошла, мать ее тудыть…

— Ага… навести цель… цельсь… красная кнопка…

— Зеленая, идиотище…

— Есть… Эх, черт, этому чучелу ракеты наши как об стенку горох…

— Давай еще стреляй… Мать ее тудыть…

— Да что стреляй… Он, похоже… неуязвимый…

— Ты где такое видел? Неуязвимых?

— Да где… это, знаешь, про конец света говорят такое… вот так же будет… упадет с неба всякая нечисть, и уж хоть чем ты бей ее, хоть чем в нее стреляй, ей как об стенку горох… а потому что все, конец света, страшный суд…

— Да прекрати ты! Тебя сюда зачем поставили, солдат ты или не солдат?

— Офицер…

— Тем более… Вон уже и танки подогнали, они-то почему-то не боятся… что вылупился, стреляй, давай!

— Цельсь…

Зыбунов смотрел на экран, как ракеты впиваются во что-то огромное, массивное, как будто стальное, хотя кто его знает. Как это что-то чуть покачивается на пяти тонких ножках, снова идет вперед, вперед, на проспект, и уже не выстрелишь, не собьешь… Проспект запрудили тупые морды танков, когда только успели… Ну давайте, ребята, не подкачайте… Как в августе девяносто первого, ей-богу… Тварь шла, переступая через танки, массивное брюхо поднималось над этажами высоток, длинный хоботок волочился по земле, сбивая боевые машины.

— Да, такую попробуй подбей… — прошептал Зыбунов.

— Это ракетой бить надо… Настоящей, ядерной…

— Ага, вдарь по Москве ракетой настоящей, ядерной, тебе потом так вдарят…

Существо уверенно двигалось по проспекту, как будто не видело ни танков, ни притаившихся в улицах катюш, только изредка взмахивало хоботом, когда какой-нибудь отчаянный вертолет подлетал слишком близко. Зыбунов ждал — со странной смесью страха и нетерпения, что будет, когда чудовище подойдет к Кремлю… вот позорище будет, какую-то тварь не удержали… мать их в это самое… эдак теперь нас любая тварь голыми руками возьмет… Хотя нет, у них там, чего доброго, в Кремле какое-нибудь сверхоружие, луч смерти, или там еще что…