Продам свой череп

В колонии появились скауты. (Одиссей сказал брезгливо: завелись. Как о клопах). Scout в переводе с английского означает: солдат-разведчик. Каждому мальчишке лестно быть разведчиком... А началось с того, что в один из весенних дней на Русский остров приехал Новицкий, Адам Генрихович, как он представился, скаутмастер, бывший офицер. Вроде бы кто-то прислал его для организации в колонии дружины скаутов. Поначалу он применил методы не очень-то привлекательные. Когда утром ребята, ещё полусонные, услышав не слышанные ранее какие-то резкие свистки, выползли во двор казармы, он, постукивая себя стэком по крагам, скомандовал:

- Становись! Равняйсь!

Никто не даже шелохнулся. Гимназисты это вам не кадеты: тут подход нужен.

- Тогда я не дам вам чаю! - возмутился Адам и демонстративно вылил на землю двухведёрный бак с чаем.

Многих этот поступок оттолкнул от скаутизма вообще и от Адама Новицкого, в частности. Потом, правда, скаутизм всё-таки как-то привился, развился, а ещё потом разбился на собственно скаутов и пионеров. Последние, появившись во Владивостоке, стали первыми в стране.

Был препод, которого прозвали «Дрессировщиком» за то, что он носил, но, к счастью, не пускал в ход хлыст и револьвер. Ему мягко объяснили разницу, пусть и небольшую, между зверинцем и детской колонией.

Был воспитатель «Папа Карло» (Карл Иванович), в которого колонисты влюбились с первого же дня, потому что он играл на мандолине, рисовал на всех шаржи, рассказывал неприличные анекдоты и показывал фокусы. Но главным фокусом стало исчезновение «Папы Карло» вместе с партией нового постельного белья, полученного из Америки...

Над Русским островом почти всегда висел туман, из него приходили и в нём же исчезали многие преподаватели и воспитатели, чаще всего случайные люди, оставляя после себя добрую или недобрую славу...

Примерно в то же время, когда педагог в России стал шкрабом, восемьсот питерских гимназистов и гимназисток стали колонистами. Пятерым из них это название не понравилось, и они объявили себя эфебами, то есть подростками, будущими воинами-эллинами. Это Патрокл, Парис, Одиссей и Аякс (который долго врал, выдавая себя за братьев-близнецов). Ну, и Елена, конечно. Но не та Спартанская изнеженная распутница, а дева-воительница, храбрая и сильная, как Афина Паллада.

Внутри колонии эта пятёрка сама была маленькой колонией. Со своими законами и обычаями, со своим кодексом чести, главный постулат которого был позаимствован из книг Дюма: «Один за всех, все за одного!».

За месяцы скитания в поездах по России дети Петрограда поизносились, набрались вшей и словесного мусора. Вот лишь малая часть словаря колонистов:

«Шамать», «чифанить», «рубать» - кушать.

«Хрять», «канать» - идти.

«Зекать» - смотреть.

«Смачно», «клёво» - очень хорошо.

«Зде коряво» - очень плохо.

«Эва, кофемокко» - высший кайф.

«Гопничать» - бродяжничать.

«Сидеть на колуне» - бедствовать, голодать.

«Поймать на плешь» - обмануть кого-либо.

«Сбондить», «стибрить» - украсть

«Сбачить» - уговорить купить или обменять.

«Забодать» - продать украденное.

«Ловить кузнечиков» - собирать окурки.

Ну и так далее.

... На уроке географии было скучно. «Глобус» талдычил что-то о прериях и пампасах, о муссонах и пассатах. На передних партах ещё притворялись, что слушают, а на «Камчатке» играли в буриме. Патрокл, мастер этого дела, посмотрев на потолок, написал первую строчку: «Девочка в поле гранату нашла...» - и передвинул листок соседу. Парис продолжил: «- Что это, дядя? - спросила она...». Одиссей долго думал, потом хихикнул и накорябал: «- Дёрни колечко, - ей дядя сказал...». Опять Патрокл: «Долго над полем бантик летал».

Созданный коллективно «шедевр» отослали девчонкам. Те не замедлили с ответом, он был, конечно, про мальчишек:

Маленький мальчик на вишню залез.
Дед Афанасий достал свой обрез.
Выстрел раздался, отчаянный крик.
- Двадцать второй! - улыбнулся старик.

В конце концов, переписку перехватила мисс Диц. Сказала: «Пфуй!» - и понесла бумажку директору.

У мистера Смита было плохо как с русским языком, так и с юмором. Он кое-как одолел стишок и пожал плечами:

- Всё окей, мисс Диц! Grandfather Эйфанас защищал свой property... как это по-русски? Ага, собственност! Всё о’кей!

Другое дело - урок истории, особенно новейшей.