Продана замуж

Чувствую, как Богдан проводит членом по половым губам, крупно вздрагиваю - все нервные окончания обострены, я будто оголенный провод. И он этим пользуется. Растирается мою плоть, толкается пальцами в лоно, размазывает влагу и снова растягивает. Мышцы поддаются неохотно. Но с каждой минутой я теряю позиции. Потому что Заславский умело возвращает возбуждение, действует так, как надо ему.

- У нас нет смазки, - делаю последнюю попытку оттянуть неизбежное.

- Твоей хватит, Барби,  - снисходительно отвечает он. - Течешь, как сучка. 

Обидно звучит. Кажется, моя гордость сегодня окончательно истлеет и превратится в пепел. 

Первое проникновение дается тяжело. Непривычные ощущения не только пугают, но и смущают. Богдан тяжело дышит, выжидает, и в этот момент мне кажется, что трудно не только мне.

И все же он упорно продолжает наказывать меня.

- Дыши, - приказывает муж. - Дыши, Барби. И прекрати меня сдавливать, иначе я сорвусь к ебеням.

Я слушаюсь. По крайней мере, очень стараюсь. И когда Заславский все же входит полностью, теряю связь с реальностью. Сложно подобрать слова. Но то, что происходит - за гранью. 

За гранью норм морали, моего понимания, того, что я способна осознать и принять. Вся наша семейная жизнь за гранью. И сейчас когда Богдан методично двигается во мне, доказывая что прав, что добьется своей цели, мое странное острое и в то же время болезненное возбуждение тоже за гранью.

Так быть не должно. Но есть. Здесь и сейчас.

- Охуенная задница, Барби, - хрипит Богдан. Надсадно дышит и все активнее стимулирует меня пальцами. Он словно задался целью довести меня. И я бессильна в нашем противостоянии.

Шлепки наших тел, густой аромат секса и запретная близость окончательно переплетаются, запуская во мне те самые процессы, которые не остановить. 

Я правда кончаю. До чёрных мушек в глазах, до сдавленного хрипа, до онемевших пальцев на руках.

- Ты - моя! - будто ставит точку, припечатывает муж, делает финальные толчки, кончает и… кусает.

Он кусает меня у шеи, смыкает зубы так, что боль простреливает вдоль спины, причудливо переплетаясь с полученным удовольствием. 

- Моя…

На этом в глазах темнеет. А сознание уходит на перезагрузку.

Богдан

Третий день механизм даёт сбой. Едва заметный пока. Но что-то работает не так. Я не идиот, понимаю, откуда ноги растут. С появлением этой стрекозы в моем доме и пошёл этот долбаный разлад. 

Она словно проклятый подарок методично разваливает что-то в моих мыслях.

И ведь я знаю, что по большому счету по херу на неё. Единственная ценность в ней - родственные связи. Ну, ещё то, что фамилию носит мою. 

И все же каждый день в мыслях я возвращаюсь к ней.

После провокации на кладбище мы не виделись. Сам не понимаю, как сдержался и не прибил ее к чертовой матери. Бесполезно объяснять правила этой занозе.

Как, блядь, в ее мозгу вообще щелкнуло, что она может с кем-то лизаться? Ее место - в моем доме и моей постели. И сосать она должна мой член.

Мой, блядь, а не этого щенка. 

Несвойственная иррациональная злость тлеет во мне с того дня. И даже хорошо, что пришлось свалить по делам. Иначе бы высек эту стрекозу, попробуй она снова чего-то ляпнуть.

Правда Авдей говорит, что она все это время тише воды, ниже травы. Сидит, не отсвечивает. В ангаре стреляет, как одержимая. Но это даже хорошо, пусть выпустит свой гонор неумный.

За стол возвращается Рустам, и вслед за ним подходит официант с нашим кофе.

- Ну, что? - спрашиваю.

- Ты был прав - пацан этот не сам все провернул. Помогли ему. И хорошо помогли, раз он через твоих парней пробраться смог.

А ведь пробивали этого мелкого хмыря, который посмел засунуть свой грязный язык в рот моей жене.

- Имя?

- А без имён.

- Всмысле? - зверею от такого расклада. 

- В коромысле, блядь, - рубит Сабуров. - Мне намекнули, что транзит через наш город кое-кого не устраивает. И теперь, как ты понимаешь, эти товарищи так и будут устраивать провокации.

- Да кто, черт подери?!

- Хер знает, - раздраженно отвечает он. - Феликс сказал только, что он не при делах. Но намекнул, что Ольга всего лишь рычаг, точка давления. Значит, дело не в ее приданном. Багров сам в доле. Он заинтересован в том, чтобы все работало. Васюков тоже отмалчивается, хотя в своё время сам же и протолкнул проект.

- Ну, мэр наш ясно из какого теста, - морщусь, вспоминая этого жадного хряка. 

Тут раздаётся стук в дверь, и в кабинет входит Жора, мой помощник вместо Авдея, который остался за стрекозой приглядывать.

- Босс, готово.

Он кладёт передо мной папку и, дождавшись разрешения, уходит.

- Что это? - Рус вопросительно смотрит на меня. Молча открываю ту и бегло просматриваю.

- А это ниточка к Козырю.

Друг мрачно хмурится. Протягивает руку и забирает доказательства.

- Все так просто? - не верит он.

- Тоже не веришь?

- Ему нет резона нас сваливать. Напротив. Если поставки будут регулярными, он на транспорте поднимет вдвое больше.

- Согласен, - вынужденно киваю. - Подставляют. Тогда кто?