Продана замуж

- Вставай, поешь и займёмся делами, - добавляет муж, кивнув на тумбу. 

Медленно поворачиваюсь - там оказывается стоит мой завтрак? Или ужин?

- Сколько я проспала? - хрипло спрашиваю. Горло слегка саднит после вчерашних эмоциональных криков. 

- Четырнадцать часов.

Такой четкий ответ обескураживает. Он, что, все это время сидел здесь? Под пристальным взглядом неуютно. В том числе и потому, что что-то в поведении мужа неуловимо изменилось. А ещё я помню то, что вчера произошло после моего проигрыша. И не знаю, как к этому относиться. 

Только попытавшись встать, осознаю, что полностью раздета. Как я не поняла этого сразу?! Жмурюсь, стараясь вспомнить, могла ли я сама раздеться?

Помню, как накатила слабость. Такая, что позволила мужу завернуть меня во что-то и на руках куда-то отнести. Но стоило мне оказаться в постели, дальше все, пустота.

Ничего не помню.

- Смелее, Оля, - насмешливо подначивает Богдан, заметив мое смятение. - Вчера ты была крайне убедительна. 

Лицо начинает гореть, но внутри все восстаёт. В конце концов он неоднократно видел меня голой. Какой смысл стесняться? Резко откинув одеяло, сползаю с постели. Не так грациозно и независимо как мне хотелось бы, но тоже неплохо. Пусть видит, что мне плевать, что я не стану снова забиваться в угол и сглаживать углы. Не стану прогибаться. 

- Что, наконец, запомнил имя своей жены?

За этим вопросом, за грубостью тона прячу свою растерянность. 

- У меня с памятью все в порядке, - раздается слишком близко. - Но раньше в этом не было смысла.

Вот такая прямолинейность не просто удивляет, обескураживает. 

- Не было смысла?!

Резко разворачиваюсь к нему, и в этот момент плевать на то, что я раздета. 

- Именно, - подтверждает муж. Словно и правда не понимает в чем дело. - У тебя два вариант теперь - либо ты встанешь рядом, уймешь свой гонор и сможешь меня услышать, или вернёшься к тому, с чего мы начали. И больше шанса подняться у тебя не будет. 

- То есть ты предлагаешь равноправие? - напряженно уточняю. - Серьезно?

Богдан снисходительно ухмыляется, делает шаг ко мне, 

- Ты думаешь тем, что здесь, - он прикасается едва-едва к груди, где у меня сердце. - А должна тем, что здесь, - теперь его пальцы касаются моего лба. - Отключай эмоции, принцесса.

Впервые с момента нашего знакомства в его голосе не сквозит снисходительное презрение. И то, что он может общаться иначе, оказывается для меня откровением. 

- В тебе есть стержень. Ты уже прочувствовала это. Обратно упаковаться в кокон не выйдет.

Моргаю раз, другой. В моей голове случается какой-то диссонанс. И я попросту не верю. 

- Собирайся. Поешь. Жду тебя внизу.

Он отходит на шаг назад, медленно опускает взгляд вниз, чем тут же вгоняет в краску. А затем покидает спальню.

Я же ещё с минуту стою, пытаясь унять бешеное сердцебиение, но все никак. Меня потряхивает, а ведь, казалось, вчера я пережила самое страшное. Но Богдану удаётся снова меня загнать в угол. 

Спустя полчаса все же спускаюсь на первый этаж. Муж ждёт меня в гостиной. Вообще мне не хочется с ним встречаться. Я пока не понимаю, как относиться к тем переменам, которые произошли. Но у нас вроде как перемирие, если я правильно понимаю, и глупо будет все ломать только из-за эмоций. В чем-то Богдан прав - нужно думать головой. Желательно холодной.

- Идём, - говорит он, увидев меня в дверях.

- Куда?

- Расслабься,  - ухмыляется муж. - Тебе понравится. Возможно, не сразу.

У меня от его слов мороз по коже. От Заславского можно ожидать чего угодно. Вчера он доказал это. И все же я следую за ним вглубь дома. А когда мы оказываемся в небольшом зале, который, похоже, предназначен для тренировок, удивленно смотрю на него.

- С этого дня у тебя будут ежедневные тренировки не только по стрельбе.

- Не только?

- Именно. Самооборона, рукопашные техники, владение ножом.

Растерянно озираюсь по сторонам, медленно укладываю его слова на полочки, пытаюсь подобрать бирки и понять - в чем подвох?

- Зачем?

- Потому что рядом со мной должна быть сильная женщина, - просто отвечает он. - Мало иметь стержень, Оля. Ты должна уметь защитить себя.

Судорожно вдыхаю. В груди медленно разгорается что-то темное. А его слова будто бензин, который вылили в тлеющий костёр.

- Рядом с тобой? - звенит мой вопрос. - Женщина, которую ты готов был отдать своим псам?!

Оля

Заславский молчит, только давит своим взглядом, но сейчас у меня словно иммунитет против него появляется. А может, дело просто в той злости, что клокочет внутри. 

- Если тебя это так задевает, то могу успокоить - у тебя был бы шанс избежать этого и извиниться, как следует.

То, как он выделяет последние слова, четко дают понять, что за форму он бы выбрал. 

- Ты мерзкий! - обвиняющее тычу в него пальцем. - Мало того, что ты не спросил хочу ли я быть с таким, как ты, но и…

- А с каким хочешь? - рявкает муж, наступая. - С каким? С щенком, с которым сосалась? С таким, Оля? С тем, кто, не раздумывая, продал тебя?

Его слишком эмоциональная реакция меня пугает. Во-первых, Богдан всегда был сдержан в эмоциях, а сейчас, кажется, он вообще отключил контроль и выдержку. А во-вторых…