Продана

А я и не знала… Скоро Новый год… Прошло уже пять месяцев с тех пор, как я последний раз видела бабушку. Как она там? Жива ли? Я вдруг сильно забеспокоилась о бабушке. Зимой она часто недомогала, ныли суставы, болела спина. Я обычно сама колола дрова для бани и сама натаскивала воду из колодца. Как бы здорово было сейчас сходить в баню! Баня вылечила бы меня без всякого доктора. Бабушка говорила, что баня излечивает от всех болезней.

– У тебя красное лицо, – заметила Ольга. – У тебя температура?

– Больной обычно не чувствует температуры, – сказала Татьяна. – Она подошла ко мне и потрогала лоб. – Наташ, да у тебя жар! Возьми мою куртку и шарф, а то еще неизвестно, чем это кончится.

Я подумала, что она права. Если вдруг получится с побегом, то я хоть не буду зябнуть.

– Спасибо, Танюш…

Я взяла у нее куртку. Это был белый пуховик с капюшоном, явно великоватый для меня.

– Поторопись, зассыха! – закричал Марат. – Тут тебе, блин, не показ моды.

– Я подгоню машину к подъезду, – сказал Арон.

Я надела куртку и пошла за Маратом. Каждое движение отзывалось болью. Голова кружилась.

– Давай, давай, – шипел Марат, спускаясь по лестнице.

– Я не могу быстрее, – ответила я.

– Может, мне тебя на руках нести? – заржал он. – Как невесту?

Он смеялся громко, не опасаясь, что могут услышать соседи. Арон в этом отношении был куда осторожнее. После переезда он не позволял нам включать музыку на полную громкость. Он боялся, что соседи будут недовольны. Я никак не могла взять в толк: сам же говорил, что шведам все по барабану, они никогда не будут вмешиваться в чужую жизнь. Но однажды я услышала, как он говорил с Маратом:

– Ты понимаешь, Марат, после того как ты дал объявление, к нам в квартиру прут и прут…

– А ты что, не рад этому?

– Рад то рад, но соседи начнут подозревать…

– Соседи – твоя проблема, ты же, блин, в доле, так что сделай что-нибудь.

– Все я да я! Я и за телками слежу, я и в магазины хожу. Плати давай больше!

– Заткнись! Сказал, твоя проблема, значит, твоя! Как Арон решал проблему любопытных соседей, мне неизвестно. У нас с Татьяной порой было до пятнадцати клиентов в день, таким образом, поток в квартиру действительно не иссякал, и соседи не могли этого не заметить. Но… как и на прежнем месте, в полицию никто из них не обратился. У меня было такое впечатление, что никому до нас не было дела. Никому…

Спускаясь по лестнице, я читала фамилии. Андерссон, Свенссон, Бергквист… Иногда я стояла у окна и наблюдала, как наши соседи возвращаются с работы. Обычные люди, мужчины и женщины… Ну почему, почему они не проявляют интереса к тому, что в квартиру на пятом этаже без конца кто-то ходит. Вот бы кто-нибудь открыл бордель в нашей Трудолюбовке или в Красном Селе. Да об этом бы все узнали! А здесь… Что за равнодушные люди?

– Поторопись! – раздраженно прикрикнул Марат.

Я пошла побыстрее, чтобы не получить тычка. У подъезда Марат схватил меня за рукав и потащил к машине. Я чуть не упала.

В лицо пахнул холодом. Я набрала в легкие побольше воздуха. Каким же вкусным бывает уличный воздух! Несмотря на конец декабря, моросил дождик, люди прятались под зонтиками, и я не могла видеть их лица. Чужие люди в чужой стране… Никто не посмотрел в нашу сторону. Никто ничего не заподозрил. Да и почему кто-то должен был что-то подозревать?

Я чувствовала себя одинокой, брошенной в этом огромном городе, где никто не мог мне помочь. Дождевые капли собирались на моих бровях и струйками стекали по щекам, перемешиваясь со слезами, которых никто не замечал.

Глава двадцатая

Машина ехала, я сидела на заднем сиденье, положив руки между ног, и тяжело дышала. Возможно, у меня и в самом деле была высокая температура, потому что губы пересохли и растрескались. Низ живота пылал. Наверняка заразил кто-то из клиентов… Я даже знала, кто именно. Один противный тип, не пожелавший надеть презерватив. Я отказалась его принять, но он поговорил с Ароном и договорился с ним о двойной таксе. Я отмывалась потом почти четверть часа, но это не помогло.

Что за заразу я подхватила? Когда машину потряхивало на небольших неровностях, я кусала губы, чтобы не закричать от боли. Но я не хотела, чтобы это увидел Марат, я боялась, что он начнет меня бить. В последнее время он стал совсем уж невменяемым, даже Татьяне от него доставалось. Вероятно, он посчитал, что слишком расщедрился в отношении ее заработков, и поэтому искал всякие поводы, чтобы вымесить на ней зло. Может быть, у него с бизнесом возникли проблемы? Нет, навряд ли. Мы с Танькой работали беспрерывно и приносили ему хороший доход.

Сидя в машине, Марат то и дело поглядывал на часы. Я видела, что он был в подавленном состоянии.

– Когда доедем? – спросил он Арона.

– Минут через пятнадцать, – ответил тот.

– Твою мать! Времени нет ни хрена. Ладно, оставлю вас в клинике. Потом типа звякну. Может, смогу приехать за вами. Если нет, вернетесь на метро.

Телефон Марата звонил не умолкая, но он не отвечал. Сидевший за рулем Арон гнал машину, нарушая все правила, несколько раз ему сигналили.