Проданная чернокнижнику

Это не мое отражение. Не может им быть. Так выглядят айры, но никак не безродные провинциалки. С другой стороны… почему бы не притвориться кем-то другим? Всего на один вечер. Кроме Самаэля никто не знает, кто я и откуда. Так почему бы не позволить себе эту шалость? Стать айрой на несколько часов, прочувствовать — каково это?

Платье Турри оказалось красным, как заходящее солнце. Открытые плечи, широкий, расшитый темно-зеленым кружевом пояс, небольшой полукруглый шлейф… Ничего красивее я в жизни не видела! Вмиг стало понятно, что имел в виду Турри, называя свои работы особенными. Они действительно такие — почти волшебные.

Одевшись, я осторожно огладила струящуюся ткань. Какая мягкая…

Стук в дверь прозвучал неожиданно громко. Я вздрогнула и посмотрела на горничных. Те оставались спокойными. Лишь во взглядах мелькнула тень непонимания. Она и отрезвила меня. Точно, здесь я гостья. Не прислужка — госпожа.

— Войдите!

В комнату ступил Самаэль. Кивком головы отослал горничных, и те, точно перепуганные воробьи, поспешно вылетели в коридор, не забыв закрыть за собой дверь. Мы остались вдвоем.

Я чувствовала взгляд Самаэля, ощущала, как он скользит по моему лицу, прическе, платью. И слышала все нарастающий шум крови в ушах.

— Не нравится? — произнесла, едва пауза начала затягиваться.

Я надеялась, что мой голос прозвучит буднично, почти с безразличием. Но он, предатель, подвел — дрогнул.

— Не нравится, — Самаэль подошел к туалетному столику и выдернул несколько салфеток из чистой стопки. — Император дал понять, что на вечере хочет показать мне нескольких человек, которые… Впрочем, неважно, — он попытался стереть краску с моих губ, но я уклонилась. — Эвелин, я не смогу быть все время рядом.

— И что?

Я отступила, недовольно хмурясь. Один вечер! Всего один вечер я хочу почувствовать себя кем-то другим — не приемышем-Эвелин, не простолюдинкой, не носителем проклятого дара, а девушкой, способной привлечь внимание. Хоть раз!

— И что? — холодно переспросил Самаэль. — Мне казалось, общество айров тебя пугает. А в таком виде ты станешь мишенью едва ли не для половины из них. Они падки на красоту, Эвелин, и не стоит…

— По-твоему, я красива?

Вопрос слетел с языка непроизвольно, еще до того, как я успела его осознать. А осознав, смутилась. Щеки полыхнули, будто на них упал луч, прошедший сквозь лупу.

Самаэль молчал, только взгляд его, по ощущениям, стал еще внимательнее. Не выдержав, я отвернулась к зеркалу и принялась поправлять и без того идеально сидящее платье. Краем глаза следила за отражением. Увидела, как Самаэль бесшумно подошел и остановился совсем близко. Укутанные тьмой руки опустились мне на плечи.

— Да, Эвелин, — раздался над ухом низкий голос. — Ты красива. Но не потому, что на тебе платье Турри и не из-за прически. Ты красива всегда: когда спокойна и когда напугана, когда тянешься к миру и когда закрываешься от него. Твоя красота глубже. Она здесь…

Мужская ладонь скользнула мне на грудь и замерла над сердцем, бьющимся сейчас взволнованно-быстро. Я едва дышала. Смотрела в зеркало на незнакомку, похожую на айру; укутанную во мрак фигуру за ее спиной — и не могла отвести взгляд. Они зачаровывали. И каждое движение, даже столь бесстыдное, казалось правильным.

— Мне не нравится, как ты выглядишь, — повторил Самаэль. — Сегодня слишком многие заметят то, что я разглядел намного раньше.

Я снова смутилась.

— Утром я видела Алрика Харта, — перевела тему. — Это ведь глава ведомства имперских палачей? Он опасен?

— Без сомнения.

— Как думаешь, он может узнать наш секрет?

— Сомневаюсь. Пока на тебе это, — рука с моей груди переместилась выше и коснулась артефакта, — волноваться не о чем. Но откуда ты узнала, как его зовут?

— Тейден сказал, — я пожала плечом и замерла, ощутив, как напрягся Самаэль.

Он отстранился.

— Что ж, рад, что айр Парен не дал тебе заскучать в мое отсутствие. Пойдем, вечер скоро начнется. Не стоит прятать такую красоту. Особенно если она предназначена для знатного айра.

Я нахмурилась, но послушно опустила ладонь на предплечье Самаэля.

В колючем молчании мы покинули покои и чинно, будто настоящие айры, зашагали по коридору. В мою сторону чернокнижник не смотрел. Я же напротив снова и снова бросала на него удивленные взгляды. Почему его настроение переменилось так внезапно? Ему не нравится Тейден? Или дело во мне? Неужели… Неужели Самаэль решил, что я не позволила стереть краску с губ ради Тейдена? Самаэль… ревнует?

Глава 34

В огромном, празднично украшенном зале собралась добрая сотня гостей. Роскошные платья, дорогие костюмы, белоснежные шейные платки и изысканные прически — айры выглядели именно так, какими их представляют дети, никогда не видевшие высокородных. Сквозь открытые арочные окна в зал проникали ароматы сада: цветов, зелени, свежего ветра. Они смешивались с нотами духов и мужского парфюма, рождая сладковатый флер. Но, что удивительно, приторности не было.