Проданная ему

— Ты не боишься мне так открыто угрожать? Может я сейчас стою тут и записываю наш разговор?

— Я не угрожаю. Я всего лишь предупреждаю. Так что, хочешь жить долго и счастливо, сделай так, чтобы о твоем существовании мы забыли навсегда. Понял? — засовываю руки в карманы брюк, пристально рассматриваю Градовского холодным взглядом. Он последний раз смотрит в сторону Жени, она отвернулась от нас, вздыхает, наконец-то, уходит. Я смотрю на него до тех пор, пока его сутулая спина не скрывается из виду. Еще несколько минут стою на месте, убедившись, что товарищ не собирается возвращаться, иду к своим.



— Руслан, — Женя улыбается, но в глазах напряжение, — давай пообедаем все дружно в ресторане на веранде.

— Отличная идея, — обнимаю ее за плечи, прижимаюсь губами к виску. В моих руках она сразу же расслабляется. — Как ты смотришь на такое предложение, папа? — отец удивленно вскидывает на меня глаза. «Папа» — я не помню, чтобы так к нему обращался. Мне самому непривычно произносит это слово, но почему-то сейчас оно так уместно и легко слетает с моих губ.

— Узнаешь в полной мере, каково это находится в моей сумасшедшей семейке.

— Я не против, уверен, что ты больше наговариваешь на свою семью.

— Погодь с выводами, — смеюсь, на мгновение выпускаю Женю, чтобы она положила сына в коляску. Лиза сразу же становится у руля, ей нравится роль старшей сестры. Ни разу не слышал, чтобы она просила вернуть брата или сестру туда, откуда принесли, как заявлял сначала Марат на Алину, а Алина на Тамерлана.

— Это был он? — спрашивает Женя. Мы идем позади всех.

— Да, — скрывать бесполезно, а врать не в моих правилах. — Я его предупредил.

— Ты его убьешь?

— Сейчас догоню и задушу, — смеюсь. Женя не поддерживает веселье. Смотрит на меня насторожено. — Пару дней походите с охраной, поговорю с Дмитрием Всеволодовичем. Думаю, что старик меня услышит и сделать все, что в его интересах. Жень, ты моя жена, я никому не дам вас в обиду. Ты веришь мне? — несколько секунду молчит, вздыхает и обнимает за талию, положив голову на плечо, таким образом ответив на мой вопрос. Раздается впереди смех. Улыбаюсь, наблюдая за счастливым отцом, который на глазах преобразился, повеселел. Он что-то эмоционально говорит Марату, а тот не менее эмоционально отвечает, даже что-то доказывает, если верить нахмуренным темным бровям.

— Спасибо.

— За что? — непонимающе смотрит на меня Женя, приподнимая голову.

— За все, — «за все» — за любовь, которую дарит без остатка, без требований в ответ, чувствуя мою любовь без лишних слов. За уют в доме, за то, что у нас дом, в который хочется возвращаться и возвращаться, все чаще предпочитая проводить вечера на диване, чем в каком-то помпезном месте. За детей, любимых, родных, таких разных, но моих. За семью, которую не побоялась создать, за семью, которую вернула мне.

— Я люблю тебя, Алиев, — наверное, это сто первое признание в любви за сегодняшний день. Я крепче прижимаю ее к себе, уткнувшись в макушку. «Я тоже люблю тебя», — Женя счастливо вздыхает, словно услышала мое молчаливое ответное признание. Слов я по-прежнему на ветер не бросаю.

Конец