Проданная. На стороне солнца

Прошло несколько мучительных мгновений, а тяжелую тишину так никто и не осмелился нарушить. Тогда я попятилась к выходу из зала. Взгляд скакал по бледным лицам и часто возвращался к Рафаэлю.

«Я верну тебя, — пообещала я. – Я не позволю оставить меня одну!»

— Если с телом Рафаэля что-то случится к моему возвращению, я лично выпотрошу виновного! – пообещала я и выбежала из зала. Меня никто не остановил.

По уже знакомому коридору я рванула туда, где нашла вход в подвал. Солнце садилось, света становилось все меньше…

— Тиа! – окликнули меня, и я обернулась, сцепив зубы.

Только не это. Не смейте меня останавливать!

В пустом коридоре мы были вдвоем. Я и маг-нюхач.

— Мне некогда. Я же сказала!..

— Я хочу проводить тебя, — оборвал он и торопливо двинулся в мою сторону. – Только скажи, куда.

— Хотите помочь мне? Почему?

Поравнявшись со мной, он усмехнулся.

— Я же сказал, что чувствую запах любых эмоций и чувств.

Я испугалась, что он обвинит меня во лжи и пустом запугивании. Отвернулась и уверено направилась по коридору. Но мужчина ковылял рядом, не отставая.

— И твои эмоции пахнут, как сладкая роза, присыпанная красным перцем. Необычное сочетание.

— И вы поэтому тащитесь за мной? Нравится запах моих эмоций?

— Нравится, что сейчас ты пахнешь так же, какон, — с улыбкой на губах произнес маг и с хитрецой посмотрел на меня. – Но в отличие от тебя господин Карстро знал, как это чувство называется.

Я не стала задавать вопросов, хотя в груди все горело. Будто кто-то рассыпал тот самый перец, о котором маг говорил.

— Скажи, куда тебя проводить? Я хорошо знаю дворец. Был лекарем прошлого короля.

— Пока Рафаэль его не убил?

— Эран был трусом и поплатился за это.

Он говорил об этом так спокойно… Будто и не жалел о перевороте на престоле и в жизни.

— Мне нужно в подвалы. Точнее, в темницы, — с некоторым сомнением все же поделилась я.

— Тогда ты идешь не в ту сторону. Пойдем за мной.

И он резко повернул в совершенно новый для меня коридор. Я шла за мужчиной, но сомнения росли во мне, как сугробы в самые снежные зимние дни.

— Если пытаетесь увести меня подальше от Рафаэля, чтобы ваши люди успели с ним что-то сделать…

— И как тебе такое в голову пришло? Во дворце собраны приближенные господина – самые верные и лояльные. Никто не посмеет его даже тронуть.

— Хорошо, если так. Иначе я за себя не ручаюсь.

Он покачал головой и с укоризной поднял палец:

— Господин месяцами трудился, чтобы избавить людей от предрассудков о полукровках! Говорил, что они ничем не отличаются от людей и заслуживают нормальной жизни вместо страха и косых взглядов! А ты вот так просто хочешь разрушить это?

Я только сейчас задумалась и поняла, что никто во дворце не сделал акцент на моем происхождении. Меня не шарахались, не обзывали рогатой, а если и смотрели косо, то явно не из-за этого.

Не ожидала, что Рафаэль займется восстановлением репутации полукровок. С чего бы ему?..

— То-то же, — фыркнул маг в ответ на мое задумчивое молчание. – Ломать не строить! Но об этом потом подумаешь, — он указал на дверь в конце темного коридора, которая становилась все ближе. – Сейчас тебе пора спасать свою любовь.

— Что? – опешила я.

— Роза и перец, Тиа! Какое еще чувство это может быть? – рассмеялся мужчина и подтолкнул меня за дверь, где ждала винтовая лестница к темницам.

За мной он не пошел, но я, сбегая по ступенькам, еще долго прокручивала его слова в мыслях.

Роза и перец. Любовь. И запах – один на двоих.

***

Кто-то замолвил за меня словечко с помощью зачарованного письма, потому что солдаты пропустили меня без споров. Посмотрели с подозрением, но на дороге не встали. А у одного из стражников я заметила клочок бумаги – наверняка то самое письмо с предупреждением о моем визите.

Плутать по подвалу долго не пришлось. Здесь не было ветвистых ходов и сложных лабиринтов. Длинный коридор, вдоль которого – множество камер, большая часть из которых пусты.

Нужные мне пленники ждали в конце коридора. Рафаэль как-то заикался, что изобретатель заперт в соседней с Гекаром камере. Его-то я и высматривала среди незнакомцев, но в итоге узнала не по лицу, которое видела лишь пару раз, а по длинным, ниже поясницы черным волосам. Ведь лицо Гекара почти полностью было скрыто за железным шлемом.

Мы оба не сразу узнали друг друга. Я застыла напротив его клетки, потому что покрылась липкими мурашками от ужаса. Его на меня всегда нагоняли рассказы об этих пыточных «украшениях» из особого металла блокирующего магию. А уж видеть его вживую – непередаваемый кошмар.

Гекар же сначала не отреагировал на мой приход. Сидел полубоком к прутьям камеры и пальцами собирал по тарелке остатки гречки. Лишь поняв, что смотрю именно на него и не собираюсь уходить, он наконец поднял глаза, что смотрели сквозь прорези в шлеме. Даже так я видела, что они удивленно распахнулись.

— Ты, — выдохнул он, жадно изучая мое лицо. – Что с тобой стало?

— Могу задать тот же вопрос. Но сначала…

Я приблизилась к следующей камере и заглянула в нее. На куцей лежанке дремал старик. Сухой, как щепка, скрюченный и почти окончательно облысевший.