Проданная на Восток (СИ)

— …монашку? — перебил Вильхельм, задорно вздернув бровь и одарив благородную кирию самым бесстыдным взглядом, на который он был способен.

— Я принесла вам чай! — голос Элен внезапно сорвался на высокую ноту.

— Но я не просил, — продолжал веселиться Вильхельм, глядя, как на щеках женщины алеют пятна от волнения. — Скажите честно, Элен, в чем суть вашего визита? Признаться, я действительно очень занят последние дни.

Ногой он задвинул скомканный, исписанный неровными строками лист, а Элен так цепко вперла в пирата свой взгляд, что его движение явно не укрылось от её строгих глаз.

— Ваш чай! — с некоторым вызовом подвела она итог, шатаясь от легкой качки и подходя к столу.

Пристроив на край стола маленький поднос с изящным заварником в мелкие розочки и чайной парой из того же сервиза, он тяжело вздохнула, обдав Вильхельма ди Морена тонким ароматом своих духов.

— На кой… — начал было Вильхельм, но поймав строгий взгляд Элен откашлялся, — мне не нужен чай, достопочтенная кирия Элен. Могу ли я попросить вас быть столь любезной и принести безмерно уставшему капитану много, очень много рома?

— Так последний ром мы выпили еще два дня назад вместе с кириосом ди Эмери, — Элен попыталась разглядеть что-то в черновиках Вильхельма. — И с каких это пор вы стали капитаном?

— Сразу, как закончился ром!

Вильхельм взглянул на Элен снизу вверх и уловил такие явные, раздирающие душу сомнения и противоречия, а также полыхающий внутри неё пожар, который ощущался и безо всякой магии.

— Ох, милая Элен, признаться, не ожидал от вас такой прыти, хм-м…

Пират попытался фривольно огладить её по талии, но вдруг Элен воскликнула и ударила его ладонью по щеке. Да так хорошо, наотмашь, что в голове у Вильхельма даже что-то зазвенело.

— Вы негодяй и пират! — высоким голосом воскликнула она, едва на разбив к демонам принесенный ей же чайный сервиз. — Как вы могли?!

— Как я мог… что… — Вильхельм тоже поднялся с места, разом став выше Элен на две головы, и с этой высоты уставился на достопочтенную кирию, которая не торопилась в ужасе сбегать, а замерла перед ним с вызовом. — Это было весьма нахально с вашей стороны, вы не считаете?! Врываться в мою каюту, предлагать этот ваш… чай, чтобы потом бить меня по лицу и сыпать обвинениями. Между прочим, лично вам я ничего плохо не сделал! Уж если на то пошло…

— Мне нет, — отрезала Элен, дрожа как травинка на ветру, но упрямо поджимающая губы, — но то, то… то, что мне попалось из ваших, простите, бумагомараний, оно просто… отвратительно! — голос кирии упал на октаву, когда она наконец заговорила о том, ради чего осмелилась ворваться в каюту пирата. — Вы порочите честь моей госпожи, Агаты ди Арс, и я обязана…

— Аха-ха, — радостно рассмеялся Вильхельм, обходя Элен по полукругу, пока та цеплялась руками за столешницу и таращила на него угрожающий и испуганный взгляд сразу. — Так, стало быть, вы прочитали мое творчество?! Я польщен, я польщен…

— Кириос ди Морен!

— Как вы умудрились это сделать, если я не покидаю каюту уже несколько дней?

— Ваши проклятые листочки унесло ветром, не надо было выкидывать их из окна, — просипела Элен, затравленно глядя на него, не в силах хоть на миг отвести взгляд от его обманчиво-призрачного взгляда. — И один из этих… из этих… о боги, из этого вашего творчества, — выдавила она наконец, еще больше покраснев, — он попался мне на глаза. А я, вы знаете, отдаю дань уважения такому прекрасному и богоугодному делу как чтение! Но то… То, что вы посмели написать! Это просто! Просто…

— Спокойно! Спокойно, — вытянул Вильхельм руки вперед, чтобы Элен хоть ненадолго остановилась. — Тише, Элен, иначе вы попросту лопнете от негодования.

Кирия Элен замахнулась было для новой пощечины, но теперь разница в росте играла не в ее пользу, и Вильхельм, веселясь, ухватил ее за пальцы.

— О, вы ещё не видели мою новую историю…

Элен неожиданно прытко вывернулась, а потом быстро подхватила из небольшой стопки бумаг на столе верхний исписанный лист, и в пару движений ретировалась подальше от Вильхельма и стола, возле которого он ходил как большой хищный волк.

— Это… это отвратительно! — она пробежала глазами дальше. — О! Какой стыд! Я немедленно это уничтожу! Я даже никому не могу сказать, что вы…

— Что ты творишь, женщина? — Вильхельм резко подошел, выхватил из рук Элен лист, который она успела скомкать. — Целое утро работы, между прочим!

— Я не позволю порочить честное имя моей госпожи! Нельзя, чтобы хоть кто-то увидел, чем вы тут занимаетесь, потому что…

Элен рванула бумагу из его рук и оторвала кусок, на котором еще можно было что-то разобрать.

— Тогда у нее было другое имя.

— То, что вы написали — наглая ложь!

— Я попрошу! Это лишь небольшое преувеличение, художественный вымысел.

— Это безграмотно, ужасно, пошло и… просто… просто… — продолжала лепетать бессвязно Элен, растеряв весь свой словарный запас, не прекращая перечитывать оставшиеся у нее строки и снова краснея.