Проданная на Восток (СИ)

Вместо ответа Джонотан протянул небольшой сверток, обернутый в голубую бумагу с мелким рисунком, напоминающим стайки золотых рыбок.

— Я не читал записку, — доверительно усмехнулся Джонотан, — потому что, боюсь, прибил бы его. Но мне ужасно любопытно, что он может тебе подарить.

— Бутылку рома, вероятно, — Агата взвесила в руке достаточно тяжелый сверток и развернула прилагающуюся записку.

“Дорогая и, к сожалению уже не моя, золотая рыбка,

С возрастом я становлюсь сентиментальнее, поэтому прими от меня этот скромный дар. Он напоминает мне о прекрасных моментах, пережитых вместе. Уверен, что и у тебя он вызовет самый горячий отклик.

Вилли.”

Не желая гадать дальше, Агата сорвала упаковку.

— Книга? — в голосе Джонотана, кажется, даже прозвучало разочарование. — Иногда я начинаю думать, что Вильхельм может быть порядочным.

Обложка была сделана из приятной коричневой кожи, с металлическими уголками и золотым тиснением, изображающим многочисленные цепочки. Агата перелистнула страницы, выхватывая взглядом отдельные фразы.

“Охваченная веревками со всех сторон, она беспомощно прогнулась у мачты, глядя на подошедшего пирата со страхом и восхищением. Этот высокого роста мужчина производил неизгладимое впечатление, и девушка затрепетала в предчувствии его приближения. Да, она была обещана другому! Продана на Восток собственным отцом — как гарант торговой сделки и заложница древнего артефакта.

Но теперь… В её хорошенькой головке промелькнули совсем другие мысли.

— Вам нужна моя помощь, капитан ди Морен? — проворковала она томно и вызывающе, стоя связанная у мачты так, что ее грудь неизбежно притягивала к себе внимание, и бравый капитан второго ранга Вильхельм ди Морен смекнул, что вместе с этой дерзкой крошкой они могли бы поговорить о еще одной сделке, которую непременно стоит обсудить прямо в его каюте…”

Агата пробежала по строкам, поспешно захлопнула книгу, но потом открыла вновь, на титульной странице:

“Вильхельм ди Морен. Правдивая история о Золотой невесте”.

— Что же там?.. — с любопытством покосился Джонотан, поправляя перед зеркалом камзол и поглядывая на то, как Агата медленно покрывается красными пятнами от волнения и смущения.

— Мы ужасно опаздываем! Лучше помоги мне с чулком, — протянула она ему ногу и отбросила книгу подальше, думая, как бы избавиться от нее до того, как Джонотан сумеет хоть что-нибудь прочесть.

— Не волнуйся, — расхохотался Джонотан, пока она не знала, куда себя деть от стыда, — моя дорогая, милая и скромная Агата, я прекрасно представляю, что именно Вильхельм мог там написать. Право, мне любопытно, как далеко зашли его порочные фантазии. Может быть, мне тоже понравится?

— Боги, Джонотан!

— Тридцать лет как Джонотан, — усмехнувшись, он опустился на ковер у ее ног, подхватил тонкий чулок и принялся медленно раскатывать его, следуя вверх по гладкой загорелой коже. — Почитаешь вечером мне вслух?