Проданная невеста

Опустошенная и раздавленная последними событиями. Когда я осталась наедине с собой, снова стало невозможно жить — перед глазами стояли душераздирающие сцены как я рыдаю на кладбище, или как привидение брожу по дому с не включенным светом и вою, не зная, как унять боль.

А теперь знаю.

Нужно найти их всех — кто помогал Скорпиону, и разделаться с ними. И я знаю, кто мне поможет. Зверь сделает это. Убьет тех, кто меня уничтожил. Он не станет, как Руслан, давить на свое. Не стянет тянуть с поисками виноватых.

Он сделал это сразу же. Сразу за меня отомстил.

По ногам протянуло сквозняком — это бесшумно открылась дверь. Я подняла голову под потоками воды. Все это время я просто стояла под потоком и не двигалась. Наслаждалась теплым прикосновением струй, таким похожим на ласковые руки.

В ванную пошел Зверь.

Волосы еще были грязные, но лицо он умыл — или, скорее, это сделал врач. Лицо отечное с той стороны, куда пришлись удары цепью, его покрывали ссадины. Одна, у брови, была достаточно глубокой, чтобы ее зашили.

Не говоря ни слова, он сбросил с себя одежду, и вошел под душ.

Я обняла его, как тогда, на кровати. И зарылась лицом в грудь. Мне нужна была опора, и даже не беспокоило, что я впервые видела его полностью голым рядом со мной. Ощущение было такое, словно мы давно знакомы, давно стали любовниками, я ни капли его не стеснялась.

Еще бы.

Я рожала у него на глазах.

Он принял моего несчастного недоношенного малыша. И когда я взглянула ему в глаза, то увидела в них то же самое воспоминание. Зверь тоже думал об этом.

— Лили, — он убрал мокрые пряди, налипшие на лицо, чтобы поцеловать висок, затем подбородок и губы.

Он ведь тоже попробовал моего горя. Отщипнул от него кусочек, когда увидел, что со мной творилось в то проклятое утро. Он не только за меня мстил — за себя тоже. В отличие от Руслана он разделил это со мной.

Сейчас Кир хотел большего, чем поцелуй.

Кажется, я догадываюсь, почему он вырезал на груди мое имя.

Глава 33

Зверь говорил то, чего я не дождалась от Руслана.

«Я люблю тебя».

Не думаю, что Руслан меня любил. Держал у себя, как ручного зверька, трахал, и бросил одну в момент, когда я в нем нуждалась. Наверное, какие-то чувства от него я ощутила только после рождения сына, но не успела понять, что это было.

Я позволила Зверю вымыть себя. Он намылил мне голову, касаясь волос, как умелый парикмахер. Горячая вода и забота выгоняли из тела кладбищенский холод. Он знал, как меня приручить. Он уже это делал — в первый раз.

Когда Зверь смывал с меня пену, внезапно погас свет.

Окна в ванной не было. Навалилась такая темнота, что я зажмурилась, открыла глаза и не увидела разницы.

— Не двигайся, — сказал Зверь. — Сейчас вернусь.

Он оставил меня под потоком воды. В кромешной тьме я мгновенно потерялась в пространстве. На ощупь отступила к стене, оперлась, и уже так дошла до крана и выключила кран. Вода тихо капала — единственный источник звука в темноте.

— Зверь? — позвала я.

Кажется, его здесь нет.

С меня капала вода, я начала мерзнуть. Я понятия не имела, где искать выход, а из душевой чаши боялась выходить, чтобы не упасть.

— Зверь, где ты?

Внезапно он появился рядом — я даже не увидела, так темно было. Меня окутало что-то мягкое с запахом лаванды — он завернул меня в полотенце. Привыкла называть его Зверем мысленно, и снова забылась…

— Я опять забыла, что тебя нельзя так называть… Извини.

— Я люблю, когда ты зовешь меня Зверем.

Он был совсем рядом — ближе, чем я думала, и отшатнулась от неожиданности. Зверь поцеловал меня так откровенно, что я спиной вжалась в теплый кафель.

— Зверь, — прошептала я.

Завернутую в полотенце, он взял меня на руки. Понятия не имею, как он видел в темноте — или знал наизусть эти комнаты, но доверилась, когда Кирилл отнес меня в спальню. Я расставила руки, когда он положил меня на кровать. Инстинктивно сначала прижалась к нему — в полной темноте я не видела, куда меня кладут, и испугалась. Но это оказалась постель. Пальцы левой напоролись на что-то холодное, металлическое, и я отдернула руку.

— Что это? Оружие?

Шорох. Зверь молча забрал с подушки пистолет.

В спальне окно было, но завешанное светонепроницаемой шторой. Тем не менее, силуэты я начала различать: громадный силуэт Зверя над кроватью. Он не собирался ложиться ко мне.

— Ты уходишь?

— А ты этого хочешь?

Единственный мужчина, которого я бы смогла вытерпеть сейчас — это он.

Но…

— Я не знаю.

Я не хотела оставаться одна — даже одна мысль об этом пугала. Но и боли еще так много, что для других чувств места не осталось. Пусть решает сам. Уходит или остается. Потому что я не знаю. Мне было слишком плохо, чтобы я могла оценивать желания и последствия.

Зверь сел рядом и склонился, рассматривая лицо.

Я чувствовала дыхание на своих губах. Он не пытался меня поцеловать. Просто смотрел, изучая черты в темноте. Пальцем провел по шее, линии ключицы.

— Никуда я не уйду, принцесса… — шепот в темноте вызвал в теле дрожь. — Ты моя… Будешь моей. Навсегда ею останешься.

Он начал покрывать мое лицо поцелуями, как ласковый кот.

— Ты ведь ждала меня, принцесса? Отвечай, ждала?