Проданная невеста

Почувствовала, как лезет в постель и шепчет на ухо что-то успокаивающее, чтобы не вставала. Еще какое-то время меня носило между сном и явью. После кошмарного дня я безумно устала. И до этого не спала, наверное, вечность, подыхая от бессонницы и бесконечного плача…

Когда я открыла глаза, за окном был день.

Свет, лившийся через плотные шторы и балдахин был таким слабым, что в комнате стояли сумерки. Я лежала на боку, перед глазами и носились видения из прошлого и обрывки кошмаров. В спальне стояла такая же страшная тишина, как в маминой квартире… Зверь ушел.

Думала, мне станет легче. Но острая боль превратилась в тупую, не менее невыносимую. Даже двигаться не хотелось. Не хотелось ничего. Когда меня оставляли одну, я превращалась в тот же сгусток боли, что и раньше, и отвлечь от разрушающих мыслей было некому.

Я так оцепенела, что не обернулась, когда раздался шорох двери.

Кто-то пришел.

— Малышка… — я ощутила, как за спиной прогибается матрас.

После прошлой ночи его голос стал другим. Ласковым и тихим. Зверь погладил меня, как кошку — по голове, спине, пытаясь привлечь мое внимание, поцеловал оголенное плечо.

— Посмотри на меня…

Эти прикосновения вытаскивали из неподвижности. Не хотела я на него смотреть… Не сейчас, когда мне снова плохо, а ночью между нами случился интим. Говорят, после первой серьезной потери у любого счастья навсегда горький привкус, даже у самого желанного, самого счастливого. Оказалось, так и есть. Я села, отстраняясь, Зверь сразу же приник к голой спине ртом, целуя выступающие позвонки. Ладони гладили шею.

Он заставил взглянуть себе в глаза.

— Привет, малышка… — Зверь усмехнулся. — Грустишь?

В глазах стояли воспоминания о прошлой ночи. Счастливой и одновременно горькой, как настоящая первая любовь.

— Да, — я опустила взгляд, не хотела снова рыдать от проявлений тепла Зверя, и не знала, как этого избежать.

— Скоро грусть пройдет, дай себе время, — у него было отекшее лицо, но не настолько, как я ожидала. Впрочем, в «Авалоне», который славился подпольными боями, такие проблемы умели решать. — Не стесняйся меня, моя сладкая…

Теплые ладони выгоняли из меня оцепенение. Я прижалась к нему и закрыла глаза.

— А у меня для тебя подарок. Надеюсь, он тебя порадует.

— Ожерелье? — равнодушно предположила я, но неожиданно Зверь отстранился и поднял с пола объемную коробку. Ваза? Платье? Отрезанный язык Дианы? Понятия не имею, что он мог запихать туда. Может, пару килограммов драгоценностей?

Коробка очутилась передо мной.

Я без интереса сорвала ленту и приподняла крышку. Зверь с улыбкой следил: ждал реакцию.

— О, боже мой… — прошептала я, и открыла от удивления глаза. — Ты же шутишь? Господи, Зверь, это кто?

Как только я сняла крышку и в коробку хлынул свет, на дне извернулся пятнистый детеныш большой кошки и испуганно запищал, широко открывая рот. Его, всклокоченного, с поднятой дыбом шерстью, била дрожь. Глаза были голубыми, еще мутными, словно не так давно прозрели.

— Это котенок леопарда, милая.

— Боже мой… — растерянно прошептала я. — Спасибо.

Я смело запустила руки в коробку и вытащила пузатое создание. Он был небольшой. Детеныш тут же на меня зашипел, раскрывая беззубый рот.

— Это же совсем крошка… — расстроилась я. — Зачем отняли у матери так рано?

— У браконьеров его забрал.

— Ее, — поправила я, посмотрев. — Это девочка.

На дне коробки оказались мои старые вещи, в которых я пришла в «Авалон».

— А это зачем?

— Чтобы она знала твой запах. Корми ее с рук, чтобы запомнила. Иначе порвет, когда вырастет.

Пока что это существо мало кого могло «порвать».

— Ее нужно покормить… — я огляделась, пытаясь понять, во что мне одеться, раз одежда пошла на подстилку котенку. — Ты можешь сказать, чтобы мне принесли вещи?

— Все уже на месте.

Прижав пищащего детеныша к груди, я встала и выскользнула из-под балдахина, завернувшись в черную простынь. Был примерно полдень — в щель между шторами лился свет, оставив на полу нагретую полоску.

Я распахнула шкаф.

Перебрала несколько вешалок с платьями. Когда-то в «Авалоне» шкафы ломились от нарядов, у меня была своя стилист… Где теперь Стелла?.. Я выдернула ближайшее платье: черное, до колен, с защипами на куполообразном низе. Оно смотрелось немного строго, но у меня не было времени выбирать.

— Схожу на кухню, ладно? — я бросила платье на разобранную постель.

Зверь наблюдал за мной, полулежа на кровати. Он уже поднял балдахин. Лицо было спокойным, но в глазах я увидела улыбку и страсть. Очень красноречивый взгляд. Вытряхнув одежду из коробки на кровать, я положила маленького леопарда, чтобы одеться. Тот завозился в куче тряпья, запищал еще громче…

Я натянула платье, проигнорировав белье. Некогда было искать.

— Тебе не сказали, чем кормить? Молоком можно? Сливками?

— Не знаю, дорогая. Попробуй. Почему нет? Спроси на кухне, что есть.

Прижимая к себе котенка, я вышла из комнаты.

За дверь стояла охрана — двое незнакомых амбалов, которые пошли за мной, как только я направилась к лифтам. «Авалон» я отлично знала, но не была здесь год.