Проданная невеста (СИ)

Рейн кивнул и щелкнул пальцами. В тот же миг я почувствовала, как незримая волна магии прошла по комнате и в голове прозвучал звук – будто кто-то протяжно и тяжело вздохнул. Затем все стихло и Торн прошел к буфету Рейна, с которого взял бокал. Поставив его на стол, маг откупорил бутылку и наполнив бокал ядовито-изумрудного цвета жидкостью протянул ее моему мужу.

- На вкус, конечно, не зеленый чай, но терпимо, - сказал маг.

Рейн повертел в руках бокал, рассматривая напиток. Ни ему, ни тем более мне, не нравились ни цвет, ни консистенция. Я попросила мужа позволить мне понюхать зелье, но Торн запретил.

- Не стоит, графиня. Вдруг на вас каким-то необъяснимым образом подействуют пары этого напитка и тогда мне придется выслушивать и ваши воспоминания. А я не терплю рассказы про наряды и молодых людей!

- Все шутите? – вздохнула я.

- Пытаюсь разрядить обстановку, - ответил маг с улыбкой.

- Что мне прикажете делать? – подождав, пока мы с Торном закончим дискуссию, уточнил Риверс.

- Ничего сложного. Пьете зелье до дна, затем ложитесь на диван и… - глаза королевского мага сверкнули, - и спите. А я буду доставать из вас память. Только сперва расскажите-ка мне, граф, когда вы получили этот живописный шрам, от которого в такой восторг приходит ваша супруга?

- Я не помню. Он у меня с самого детства, - отозвался Рейн.

- Тогда боюсь, нам придется погрузиться в вашу память слишком глубоко, - задумчиво проговорил маг и добавил уже без тени юмора в голосе, - пейте, граф, и ложитесь. У зелья короткий срок действия, а мне будет нужно найти то, что вы забыли. Не сомневаюсь, там есть какой-то магический блок. Впрочем, я справлюсь.

- А что делать мне? – спросила, чувствуя, как сердце замирает от волнения и страха за мужа.

- А вы садитесь рядом с графом, дорогая графиня, и запоминайте все, что он будет говорить.

Я кивнула. Рейн посмотрел на бокал в своей руке, затем подошел к дивану, залпом выпил зелье, поморщившись от отвращения, поставил опустевший фужер на столик и лег, положив под голову мягкую подушечку.

Я не успела присесть рядом на край, когда муж дернулся всем телом, а затем широко распахнул глаза и застыл, глядя в потолок белками глаз.

От ужаса у меня перехватило дыхание, но Торн, оказавшись рядом, лишь предупредительно произнес:

- Все идет так, как надо, графиня. Ваше дело сидеть и слушать. И бога ради, не прикасайтесь к мужу.

- Хорошо, - ответила я и замерла, а маг, склонившись над Рейном, прошептал какие-то слова и закрыв глаза простер над головой графа ладони, из которых на лицо Риверса полился алый свет. Лицо Рейна приобрело жуткий оттенок, а шрам на его щеке показался черным и пугающим.

Я посмотрела на мага. Торн показался очень сосредоточенным. Он неотрывно смотрел на моего мужа, а затем убрал одну руку и заговорил:

- Рейн Риверс, мы сейчас погружаемся в вашу память, в то время, когда вы получили шрам, что уродует ваше лицо. Когда и где это было, вы помните?

Рейн нахмурился. Выглядело это очень пугающе.

- Я не вижу. Вокруг только темнота.

- Сейчас, - прошептал Торн.

То, что произошло дальше, я видела впервые. Никогда прежде ни один маг при мне не пел. Правда, сколько я вообще видела в своей жизни магов такого уровня, как Торн?

Память услужливо подсказала – ни одного.

Голос у королевского охранника был сильный, тягучий, напоминавший вокализ северных шаманов, о них я читала в книге и однажды слышала, когда была еще ребенком и мы с отцом ездили в столицу на ярмарку. Так там был шатер северных колдунов. Они сидели на шкурах, сложив ноги на восточный манер, и пели. От их голосов, сливающихся воедино, переплетающихся, как две нити, по спине пробегал мороз.

Вот и Торн пел очень похоже. От звука его голоса лицо Рейна становилось спокойнее, а я, напротив, отчего-то ощутила страх. Видимо, так действовала эта чужая магия.

Мне хотелось спросить у мужчины, где он научился такому, но я не посмела нарушать действие ритуала.

Вот черты лица моего мужа разгладились. Даже пустой взор стал будто спокойным, если можно только назвать таковым взор одними белками глаз.

Торн прекратил петь и я выдохнула с облегчением.

- А теперь, граф? Темнота ушла?

- Да, - выдохнул Риверс и повернул голову сначала в мою сторону, затем в противоположную. При этом он не видел меня, я это знала точно.

- Где вы, Рейн? – спросил Торн.

- Я… - произнес мой муж, - я в доме бабушки. Я ребенок. Мне десять лет. И они кричат, они спорят…

- Кто? – голос мага звучал спокойно, располагая к ответу.

- Мой отец и эта женщина, его жена.

- Что вы видите?

Рейн нахмурился, затем рассказал:

- Я стою у приоткрытой двери и смотрю в гостиную. Бабушка сидит в стороне. Отец и эта женщина, они спорят, они ругаются. У нее на руках горит черное пламя. Отец этого, кажется, не замечает, но я… - Рейн выдохнул, - я вижу.

- Черное пламя? – Голос королевского мага изменился. Торн бросил на меня быстрый взгляд.

- Мы в том дне, когда вы получили шрам? – спросил мужчина, снова обращаясь к Риверсу.