Проданная (СИ)

Я вернулась в комнату, опустилась в кресло у окна:

— Гаар, сходи в кухню, уже есть охота. Попроси обязательно капанги.

Она кивнула:

— Ага, мне тоже.

Сиурка развернулась и вышла в приемную, но тут же вернулась. Она казалась растерянной:

— Меня не выпускают.

Я поднялась:

— Это как?

Гаар лишь пожала плечами.

Я открыла дверь и увидела за порогом двоих охранников. Один из них вытянул руку наподобие шлагбаума:

— Не велено.

Я даже попятилась:

— Что значит: «не велено»? Мы есть хотим.

— Не велено. Вернись в комнаты.

— Позовите управляющего. Скажите, что я хочу его видеть.

— Вернись в комнаты.

Прежде чем я успела еще хоть что-то возразить, перед самым моим носом с шорохом захлопнулась дверь, и пискнул замок.

Мы с Гаар переглянулись. На ее лице отражалась полнейшая растерянность. Скорее всего, мое тоже было не лучше. Теперь все становилось предельно понятно — нас заперли. Я прекрасно понимала, что Квинт хотел меня уберечь, но сейчас все это напоминало, скорее, тюрьму, чем заботу. Все это было слишком.

Мы вернулись в комнаты. Сидели на кровати и молчали. Обе. Просто не понимали, что друг другу сказать. У нас даже не было кувшина с питьевой водой. Наконец, Гаар погладила кончиками пальцев мою руку, будто ластился маленький зверек:

— Все прояснится. Это какое-то недоразумение.

Я лишь кивала, но эти слова меня не слишком убедили. Я вдруг вспомнила лицо Донсона Фалька. Странное лицо. Будто у него что-то болело, мучило или угнетало. Обычно важный и надменный, утром он показался скорее зажатым и скорбным.

Я посмотрела в огромные глаза Гаар:

— Господин рано или поздно позовет меня. Или придет сам. Он все пояснит.

К счастью, долго ждать не пришлось. Мы услышали, как пискнул замок, простучали тяжелые шаги вольнонаемника. Имперец. По виду даже чистокровный. Он кивнул в мою сторону:

— Пойдем, тебя зовет господин.

Я с готовностью поднялась и вышла в галерею.

Я промолчала, когда увидела, что оба охранника намереваются сопровождать меня. Но дорогу я прекрасно помнила и без них. Наконец-то! Я все еще плохо ориентировалась в дворцовых лабиринтах, но путь до покоев запомнила прекрасно и не нуждалась в провожатых.

Мы остановились перед гербовыми дверями, и я вошла в приемную. Здесь было совершенно пусто. Я несколько секунд колебалась на пороге, ожидая, что Квинт меня окликнет, но ответом была лишь звенящая тишина. Я медленно пошла в сторону комнат, инстинктивно стараясь производить как можно меньше шума. Пусто, ни единого раба. Наконец, я остановилась, тихо позвала:

— Мой господин…

Ответа по-прежнему не было. Я огляделась, заметила приоткрытую дверь спальной. Имею ли я право войти? Вероятно, да. Может, Квинт ждал меня в купальне? Я осторожно вошла, придерживая тяжелую узорную створку, сделала несколько шагов. Спальня тоже была пустой. Я услышала за спиной щелчок замка, вздрогнула всем телом и обернулась на звук: у самой двери стоял Невий. В черном.

Меня будто прошибло молнией, электрическим разрядом. Но это случилось раньше, чем я смогла хоть что-то осознать. Нервная система отреагировала быстрее мозга. Я стояла на месте, как парализованная, и просто смотрела. Наконец, опомнилась, попятилась.

Невий не делал попыток приблизиться — и это пугало еще больше. Казалось, он в своем праве. Я отступила еще на несколько шагов, не сводя глаз с его на удивление спокойного лица:

— Где господин Квинт?

— Его здесь нет, как видишь.

Я подчеркнуто не хотела замечать черные одежды высокородного ублюдка. Квинт почти всегда носил черное, и это ровным счетом ничего не значило. Невий просто пытался походить на отца. Но он никогда, никогда не станет похожим!

Я подняла голову:

— Где он?

Невий оторвался от двери, сделал в мою сторону пару неспешных шагов:

— Мне жаль огорчать тебя. Правда, жаль. Но запомни: ты — лишь ничтожная рабыня. Твое горе никогда не сможет сравниться с моим.

Внутри все замерло, сердце пропускало удары. Меня бросило в жар, в кипяток. Я будто варилась заживо.

— Где он?

Невий выпрямился, сцепил руки за спиной:

— Мой отец погиб вместе с флагманом, в квадрате Лигур-Аас. Несколько часов назад. Я счел, что ты, как никто в этом доме, имеешь право услышать это. От меня.

Я стояла, закаменев. Слышала слова, звуки, но не понимала смысла. Наконец, покачала головой, отступая еще на шаг:

— Что значит «погиб»?

Губы Невия презрительно изогнулись:

— Значит, прекратил свое существование. Сгорел. Страшная, но внезапная смерть. Внезапная смерть всегда лучше.

Он рассуждал с таким цинизмом, что у меня буквально волосы вставали дыбом. Я чувствовала это мерзкое шевеление.

— Я только что получил официальное подтверждение из военного корпуса. Скорби вместе со мной, Лелия. Или ты не слишком огорчена?

Я, как слепая, искала рукой опору. Нашарила изножье кровати и опустилась на пол, на камень. Я все еще ничего не понимала. Точнее, я попросту не верила. Настолько, что хотелось расхохотаться и сказать, что ублюдок сошел с ума. Спятил! Выдавал желаемое за действительное!

Я посмотрела на него снизу вверх:

— Я не верю.