Проданная в рабство

В больнице было шумно, надо мной суетились сразу несколько врачей. Я оказалась на операционном столе и снова начала мыслить лишь через несколько дней. Мне казалось, что вся моя жизнь – просто выдумка, фантазия или обычный сон.

– Вы попали в аварию, – твердил мне врач, внимательно заглядывая в глаза.

– Я не попадала в аварию! – шептала я. – Они меня убили…

– Кто вас убил? – осторожно уточнил медицинский сотрудник, предупредив, что виной всему нервное расстройство. Ясмин лежала на соседней кровати. Она с беспокойством уточнила, что я помню, но убедившись, что я без памяти, наконец-то пощадила меня, отстав. В больницу прибыл Сабид прямо с самолета, он просил у меня прощения за то, что не дал мне возможности поехать с ним.

– Ты была права, любовь моя, надо было брать тебя с собой…

– Зачем вы сели в эту машину? – уточнил он осторожно.

– Я не помню, – ответила я.

Я мучилась от ночных кошмаров, и периодически у меня случались приступы истерики с заламываем рук и диким криком. Меня сочли опасной для общества и временно определили в специальную клинику для людей с психическими проблемами. Я ела лекарства горстями, много спала и отказывалась говорить с врачами. Ко мне приходил мой Господин, но я не могла произнести ни звука, глядя на него. Я вспоминала о гибели малыша и чувствовала швы внутри меня, а также приговор врачей: отсутствие потомства.

Я восстанавливалась долго и мучительно, и однажды я проснулась просветленной. Мне вдруг стало все равно, что меня ждет впереди. В свои двадцать лет я чувствовала, что моя душа настолько древняя, что из нее даже перестал сыпаться песок. Я набралась мужества и рассказала всю правду моему шейху. Я не могла сказать, где находится пещера, в которой меня лишили перспектив материнства, но смело назвала имена, причастные к этому событию. А также причины всей этой заварушки. Я жаждала мести и надеялась, что шейх будет жесток со своей первой женой.

Я видела, как ее увезли вечером и вернули на рассвете. Ясмин едва стояла на ногах и была очень зла на меня.

– Если я только выживу… – шипела она, словно змея.

– То придешь ко мне на сломанных ногах… И что сделаешь? Убьешь меня? Я уже мертва, Ясмин!

– Я же просила тебя не болтать! – злилась она, еле шевелясь от боли.

Я сидела в своей комнате и смотрела перед собой в одну точку. Пришел мой Господин и предложил сесть за стол.

– Я не голодна, – произнесла я.

– Я говорю о столе переговоров!

Он наметил наши планы на будущую жизнь, пообещав, что сделает все, чтобы восстановить мой организм.

– Я не вижу в этом смысла, – произнесла я, еле дыша.

– Это пока! Ты его увидишь, любовь моя, немного восстановишься, и обязательно увидишь! Я буду ждать столько, сколько нужно! Ты поедешь в Россию тогда, когда захочешь. Полная свобода, Айсу, я верю в тебя и знаю, что мы будем счастливы несмотря ни на что!

Несколько лет я жила словно во сне. Я мало ела и немного спала. Подолгу сидела у окна и мурлыкала различные популярные песни себе под нос. Ясмин исчезла. Как утверждал мой Господин, она уехала в далекую Индию.

– Как интересно, – заметила я, – все едут в Индию решать свои проблемы. Волшебная страна!

Я наняла детектива, чтобы найти человека со шрамом в тайне от моего супруга. Я сделала вывод, что долги надо отдавать, мне хотелось во что бы то не стало решить вопрос по поводу его вмешательства в мою жизнь. Он встретился со мной в людном месте в образе женщины (женщин полицейские не обыскивали, поэтому мужчинам легко можно было укрыться под паранджой).

– Ты сказала, у тебя есть информация о Ясмин, – произнес он хрипло.

Я кивнула.

– Где она?

– В Индии, – произнесла я, просияв. Я не знала, как заманить его в ловушку – заставить выпить яд, который был припасен специально для здоровяка. Как сказали знающие люди, умирать он должен был в жутких муках в течение нескольких лет.

– Зачем ты меня разыскала? – уточнил он.

– Не люблю быть должной! – ответила я холодно.

В длинном рукаве платья я держала шприц с волшебным лекарством, которое должно было кардинально изменить жизнь моего знакомого. Я волновалась и не знала, как перейти к казни. Приговор был вынесен, и мне не было важно, грех это или нет. Я жаждала мести и готова была отомстить ему даже ценой собственной жизни. Мой не рожденный ребенок и растоптанная судьба держали меня в тонусе. Я знала, что обратного пути нет, и ждала удобной минуты.

– Я должна тебе сказать правду, – произнесла я отреченно. – Ясмин никуда не уезжала… Она умерла от боли… ей сломали ноги… руки… проломили голову… Я вот теперь думаю: не доставили ли ей неслыханное удовольствие перед смертью?! Если учесть, что она сторонник этих вещей…

Я заметила, что его глаза увлажнились, и не смогла сдержать циничного замечания:

– Надо же! Ты как будто переживаешь за нее! Брось, Али! Сколько таких на рынках – замусоленных белоснежек, обманутых и потерянных, которых можно покупать или красть, бить и насиловать, делая своими рабынями.

– Ясмин была особенной! – прохрипел он, дрогнувшим голосом.