Проданная в рабство

Наш дом был в восточном стиле, с хорошими обоями, шторами, коврами, зеркалами, фонтанами и даже прудом с золотой рыбкой, обставленный дорогой мебелью и различными изысканными безделушками.

– Почему вы не берете меня с собой в поездки, мой Господин? – поинтересовалась я осторожно, не желая портить ему настроение.

– В моей семье не принято, чтобы женщины, сопровождали мужей в деловых поездках! – произнес Сабид. – Таковы правила!

– Джамиля говорила, что правила существуют, чтобы их нарушать, – вспомнила я со вздохом. – Что ж, раз так нужно…

– И ты даже не представляешь, как это приятно, вернувшись домой, встретить улыбающуюся тебя, мчаться из аэропорта, желая обнять, прижать к сердцу!

Я кивнула, немного натянуто улыбнувшись. Раз он не желал, чтобы я его сопровождала, значит, на это была веская причина.

– Что тебе привезти, сердце мое, из Швейцарии? – интересовался он с улыбкой.

– Я не знаю! Слышала, там вкусный шоколад!

Он рассмеялся, добавив:

– И еще часы!

Я отодвинула тарелку с завтраком из-за приступа тошноты.

– Что с тобой? Ты больна?

– Я слышала от прислуги, что сейчас в городе бродит вирус. По симптомам, как несильное отравление: легкая слабость, головокружение, тошнота. Наш садовник жаловался, что его семья приболела.

Мой господин, обеспокоенный моим состоянием, перенес поездку на несколько часов позже, желая убедиться, что со мной все в порядке. Семейный доктор внимательно меня выслушал, осмотрел, после чего радостно воскликнул:

– Я вас поздравлю, Айсу! У вас будет ребенок!

В доме закатили праздник с фейерверками, сладостями, музыкантами и гостями. То, что пригласят и Ясмин, я никак не ожидала. Она выглядела мрачной и не сводила с меня глаз. Столы накрыли во дворе, также установили небольшую сцену, на которой выступали артисты. Меня беспокоило присутствие первой супруги господина, потому что основное внимание уделяли все же ей. Я чувствовала себя гостьей на чужом празднике и злилась.

– Я не мог ничего сделать! Она – первая жена! – оправдывался мужчина. Я кивнула, прошептав, что понимаю. Ясмин все время поглаживала себя по животу, которого не было видно. Когда Сабид провозгласил тост за своих беременных жен, она тоже попросила слово. Эта женщина говорила воодушевленно и на коленях попросила у меня прощения, за то, что заняла, как ей кажется, не свое место. Это была дьявольская игра, которая вызвала всеобщие аплодисменты. Вечером ей вдруг стало плохо, и Сабид предложил оставить ее в нашем доме.

– Я не хочу, чтобы она здесь была… Она притворяется… Ясмин что-то задумала! – шептала я.

– А, по-моему, она была вполне искренней. Мы к ней слишком жестоки, моя любимая! Я и так всегда рядом с тобой и почти не вижу ее, она меня в этом не упрекает, потому что не хочет лишать нас долгожданного счастья. Так случилось, что она тоже ждет моего ребенка, не казнить же ее за это.

– Вы плохо ее знаете, она не терпит проигрышей и обещала отрубить мне кисти, если я снова залезу в ее шкаф…

Я чувствовала надвигающуюся грозу, но, как и мой Господин, старалась меньше задумываться об этом, предположив, что на мое настроение влияет мое положение.

Ночью Сабид снова улетел на встречу с бизнес-партнерами, в преддверии открытия ювелирного магазина в Швейцарии. Ясмин осталась в доме, утром ее должен был осмотреть доктор, и с его разрешения она могла перебраться в свой дом. Я открыла глаза посреди ночи и вскрикнула от неожиданности, увидев, что первая жена моего господина сидит на моей постели.

– Я ведь тебя предупреждала, Айсу, чтобы ты не совала свой нос в мою семью! Ну, вот и что ты прикажешь с тобой делать?

Я хотела что-то сказать, но вдруг почувствовала, как чья-то сильная рука закрыла мне рот, чтобы я не могла позвать на помощь. Затем я что-то вдохнула, голова закружилась, и я провалилась в бездну.

Я открыла глаза – меня перенесли в пещеру. Было темно, горели факелы. Я была привязана к кровати, напротив стояла еще одна, на ней лежала Ясмин.

– Что произошло? – произнесла я испуганно.

– Нас похитили! – зевая, произнесла она.

– Зачем?

– Как ты думаешь, зачем похищают жен богатых людей? Ради денег, конечно! – раздраженно произнесла она. – Что сказал врач? Какой у тебя срок беременности?

– Примерно шесть недель, – произнесла я, пожав плечами.

– Маловато, конечно! Но, ничего, мы что-нибудь придумаем!

Ясмин крикнула, тяжелая дверь отварилась. Вошел человек с наполовину закрытым лицом, он остановился напротив моей кровати и пронзительно смотрел на меня.

– Здравствуй, – хрипло произнес он и одним махом сорвал с лица повязку.