Продавец фокусов

— Что ж Вы мне голову морочите! — обиделась дама и ринулась на выход, нервно вытаскивая из сумочки сотовый телефон. — Вася! Здесь облом! — заорала она в трубку, и голос ее прокатился эхом по всем лестничным пролетам. Придумай для аудиторов что-нибудь другое!

Дверь хлопнула, наступила тишина. Лаврентий Палыч приоткрыл один глаз и шевельнул кончиком хвоста, подумал и улегся головой к другому подлокотнику кресла. Я опустилась на тахту, растерянно хлопая глазами. Вот так фокус с этим фикусом!

Телефон подал признаки жизни, и звонки посыпались непрерывным потоком. Первым позвонил строгий пенсионер и поинтересовался, состою ли я в обществе иллюзионистов, и есть ли у меня лицензия на продажу аттракциона и спецоборудования. Потом хихикающий подросток уточнял, какого размера «этот самый фокус», и работает ли он от сети. Следом позвонил фланирующий в телефонном пространстве плейбой и пытался назначить свидание у Большого театра. Старушка с дефектом слуха добивалась подробностей о новом сорте крокусов.

Устав объяснять бестолковым гражданам, обстоятельства возникновения недоразумения, я отключила телефон и направилась к себе, в тишину.

Я открыла дверь, шагнула на лестничную площадку, и нос к носу столкнулась со шкафоподобным мужчиной, который сверял номера квартир с записью на клочке бумаги. Вслед за ним поднимался по лестнице еще один гражданин таких же габаритов. Охватив взглядом их покатые плечи в кожаных куртках, чуть кривоватые ноги в спортивных, одинакового покроя, брюках с лампасами и характерные лица, не обезображенные интеллектом, я подумала, что, ребята, скорее всего, оказались здесь не случайно.

Тот, который умел читать, осклабился в приветливой ухмылке, если я правильно поняла его мимику.

— Твое объявление? — вежливо поздоровался он.

«Шкаф» подышал на перстень в виде черепа, который украшал безымянный палец на правой руке, и больше напоминал кастет, чем ювелирное изделие, бережно потер его об свитер на животе и нетерпеливо уставился на меня.

— Мое, — прошептала я, с трудом проглотив комок в горле.

Дяденьки, не дожидаясь приглашения, протопали в квартиру. Я же лишь тяжело вздохнула, понимая, что объяснить им различие между «фокусом» и «фикусом» будет непросто. Ребятки сгрудились в комнате и нерешительно оглядывались по сторонам.

— У тебя какой? — изысканно начал разговор тот, который был с перстнем, второй манекеном возвышался рядом.

Внутренний голос услужливо подсказывал мне, что мои сорок девять килограммов не соответствуют весовой категории визитеров, и сопротивляться бесполезно.

— А вам какой нужен? — сделала я хитрый ход.

— Ну, этот… как его… — с трудом подбирал слова старшенький. — Чтобы человека в шкаф посадить, а его там уже нету, или бабу в сундук запер, а оттуда тигр выходит, а еще можно, чтоб в одну дверь вошел, а вышел в другом месте…

— А я в цирке видел, как телку на спинки стульев кладут, стулья убирают, а она так и висит. Во клево! — встрял второй.

Они вопросительно уставились на меня.

— Нет, — изобразила я горькое разочарование. — У меня другой.

— Давай другой, — покладисто согласились братки. — Мы и его в дело пустим.

— Ну, берите, — махнула я рукой. — Так и быть. Вот он.

Я гордо приобняла фикус, а добры молодцы раскрыли рты.

— Мать честн я! — удивился один. — А поменьше нет?

— Не хотите брать — не надо, — обиделась я.

— А чего с ним делать-то?

— Ставите в зимнем саду, окружаете лаской и заботой, а он испускает фитонциды убойной силы.

— Что, наповал? И никакого криминальника? — обрадовались они.

Однако, тот, который был за старшего, дернул щекой и нехорошо прищурил глаз.

— Почему продаешь? Может он с дефектом?

— Больше не нужен, — потупилась я.

Ребята уважительно посмотрели на дерево.

— Сколько хочешь? — подошли мы к самому деликатному моменту.

Я еще раз оценила габариты посетителей и вспомнила, что Христос велел делиться.

— Оплата по факту, через месяц, десять тысяч долларов. Но гарантий не даем, — смело объявила я, пребывая в полной уверенности, что больше никогда этих покупателей не увижу, и оплачивать Любашин фикус мне придется из собственного кармана.

Ребятки обрадовались и попросили написать подробную инструкцию применения. Я устроилась за кухонным столом и на тетрадном листочке в клеточку вывела основные пункты по уходу: использовать только в оранжереях и зимних садах, обращаться ласково, поливать один раз в неделю, не допускать прямого попадания солнечных лучей, протирать листья мокрой губкой один раз в две недели.

На кухне мне хорошо было слышно, как братки продумывали стратегию и тактику транспортировки фикуса, выдавая при этом на-гора матерные виртуозности такой плотности на кубометр объема, что даже Лаврентий Палыч не выдержал и покинул излюбленное кресло.