Продавец обуви. История компании Nike, рассказанная ее основателем

Почти в тот же самый удивительный момент в нашей истории наш порог переступил второй странный изобретатель обуви. Его звали Сонни Ваккаро, и он был столь же уникален, как и Фрэнк Руди. Коротышка, с округлыми формами и бегающими глазками, он говорил плаксивым голосом с американизированным итальянским акцентом или итальянизированным американским акцентом – я так и не смог определиться. Он точно был «псом с обувкой в зубах», но псом прямо из «Крестного отца». Когда он впервые заявился в «Найк», он принес с собой несколько моделей обуви своего изобретения, вызвавших взрывы хохота у собравшихся в конференц-зале. Этот парень не был Руди. И все же в ходе нашего разговора он доказывал, что находится в приятельских отношениях со всеми тренерами университетских баскетбольных команд в стране. Каким-то образом несколько лет тому назад он придумал популярную среди средних школ (high school – в США так называют 9–12-е классы. – Прим. пер.) баскетбольную игру «всех звезд» – «Даппер Дэн Классик», она стала суперхитом, и благодаря ей он перезнакомился со всей тренерской знатью.

«О’кей, – сказал я ему, – вы приняты на работу. Мотайте со Штрассером отсюда и посмотрите, сможете ли вы взломать этот университетский баскетбольный рынок».

У всех знаменитых баскетбольных школ – Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, Индианского университета, университета Северной Каролины и т. д. – имелись давно заключенные контракты с «Адидасом» или «Конверсом». Так кто остался не охваченным? И что мы могли предложить им? Мы не мешкая придумали Консультативный совет, очередную версию нашего Про-Клуба, нашу собственную наградную систему НБА, – но это было таким пустяком. Я совершенно был уверен в том, что Штрассер с Ваккаро потерпят фиаско. И я не думал, что увижу кого-либо из них раньше, чем по крайней мере через год.

Месяц спустя Штрассер стоял у меня в кабинете с сияющим лицом. И кричал. И загибал пальцы на руке: Эдди Саттон, Арканзас! Эйб Леммонс, Техас! Джерри Тарканян, Университет Невады в Лас-Вегасе! Фрэнк Макгуайр, Южная Каролина! (Я подпрыгнул со стула: Макгуайр был легендой: он одержал победу над командой Канзаса Уилта Чемберлена, выиграв для Северной Каролины национальный чемпионат.) Мы напали на золотую жилу, сказал Штрассер.

Плюс ко всему, будто в придачу, он упомянул двух молодых парней, за которыми уже велось пристальное наблюдение: Джима Валвано из Колледжа Иона и Джона Томпсона из Джорджтаунского университета (спустя год или два он проделал то же самое с тренерами университетских команд по американскому футболу, прибрав к рукам всех великих людей, включая Винса Дули и его команду – национальных чемпионов, «Бульдогов Университета Джорджии». Гершель Уолкер в «найках» – это да!).

Мы спешно выпустили пресс-релиз, объявив, что «Найком» заключены контракты с этими баскетбольными школами. К сожалению, в этот пресс-релиз вкралась досадная опечатка. Вместо «Иона» было напечатано «Айова». Лют Олсон, тренер в Айове, немедленно позвонил нам. Он был рассержен. Мы извинились и сказали, что все исправим на следующий день.

Он успокоился. «Но, секундочку, подождите, подождите, – проговорил он, – а что это все же такое – Консультативный совет?..»

Правило Хартера сработало в полную силу.

За другие спонсорские контракты пришлось побороться сильнее. Наши усилия, направленные на привлечение к рекламе теннисистов, начались так многообещающе, с Настасе, но затем мы налетели, как на «лежачего полицейского», с Коннорсом, а теперь вот и Настасе решил слить нас. «Адидас» предложила ему сто тысяч в год, включая кроссовки, полную экипировку и ракетки. У нас было право потягаться, но это было исключено. «С финансовой точки зрения это безответственно, – сказал я агенту Настасе и всем, кто мог слышать, – больше никто никогда не увидит подобного спонсорского контракта со спортсменом на такую огромную сумму!»

Итак, в 1977 году в теннисном спорте нас выбросило из седла. Мы быстро наняли местного профессионала в качестве консультанта, и в то же лето я отправился с ним на Уимблдон. В первый же день в Лондоне мы встретились с группой чиновников из американской теннисной сборной. «У нас есть несколько отличных молодых игроков, – сказали они. – Эллиот Телтшер, возможно, лучший из них. Готтфрид тоже выдающийся спортсмен. Что бы вы ни собирались делать, держитесь подальше от парнишки, играющего на 14-м корте».

«Отчего же?»

«Он безбашенный».

Я направился прямо на 14-й корт. И безумно, безнадежно влюбился в курчавого старшеклассника из Нью-Йорка по имени Джон Макинрой.

В то же время, когда мы подписывали контракты со спортсменами, тренерами и сумасшедшими профессорами, мы выходили на рынок с нашим новым детищем – кроссовками «ЛД 1000», отличительной чертой которых был сильно расширяющийся на конус задник. Задник действительно так сильно расширялся книзу, что под определенным углом походил на водную лыжу.