Продавец погоды

На ферме Овертон его поведение изменилось до неузнаваемости. Он стал обходительным и велеречивым. Он потирал руки, и голос его стал приторно слащавым. Он, дескать, врачеватель из Глостера, и по повелению лорда Салтинга торопится на север, дабы присутствовать при появлении на свет благородного наследника. Теперь он опаздывает, ибо задержался в дороге, помогая заболевшим крестьянам. Он и его спутники устали и проголодались. Не могли бы они немного отдохнуть и купить хлеба и молока? А если в доме, упаси Боже, кто-нибудь болен, он с радостью готов предложить свои услуги в обмен на гостеприимство.

Крестьянка, открывшая им дверь, пригласила путников пройти в комнату, на стенах которой из-под белой краски еще проглядывали тисненые золотом обои. Очаг, судя по всему, был в свое время переделан - он стал значительно больше, чтобы обогревать весь дом, в нем появились крюки для копчения мяса, а рядом выросла печь для выпечки хлеба. Грубо сделанная дубовая мебель дополняла интерьер.

Салли и мужчина сели за стол, на длинную скамью, а Джеффри остался стоять у стены. Время от времени он строил страшные рожи - надо же как-то поддерживать репутацию дурачка. А крестьянка со своей служанкой хлопотали на кухне.

Джеффри уже успел придти в себя, и у него начали появляться сомнения по поводу их нового спутника. Было в нем нечто скользкое, да и с той бедной женщиной в домике у дороги он обошелся прямо-таки по-свински. Но он знал, как к кому подойти, что правда, то правда. Сейчас он был исключительно полезен... и пока что даже и не заикался о лошадях.

Крестьянка вернулась с большим куском холодной буженины, а служанка принесла пиво, масло и грубый черный хлеб. Некоторое время все ели молча, а потом крестьянка принялась задавать вопросы: откуда они идут и почему не пошли через Росс. Это было, похоже, простое любопытство, и она вполне удовлетворилась ответом, что у Джеффри, мол, в городе часто случаются припадки. Тут все поглядели на мальчика, и он состроил им в ответ страшную рожу. Затем бывший продавец из Норвича поинтересовался, как лучше перебраться через реку Вае. Ему тут же рассказали, что путь через реку проходит по обломкам старого железнодорожного моста - переходя, следует соблюдать осторожность и следить за погодой на случай, если Нигромантер решит швырнуть в мост еще пару-тройку молний. И только тут в разговоре всплыли лошади. Так, мимоходом, словно они никого особенно и не интересовали, а путешествовать лучше всего пешком. Вот только лекарь опаздывал на весьма важные роды, а его сиятельство - не тот человек, которого стоило огорчать. Один только намек, но лицо крестьянки стало суровым, в глазах вспыхнула жадность. Она немедленно приказала служанке бежать в коровник и позвать оттуда хозяина дома.

Хозяин оказался маленьким и каким-то пришибленным. И даже когда он пришел, за него говорила жена. Она в превосходных выражениях расписывала достоинства имеющихся у них коней; восторгалась, как необычайно повезло путникам, что на ферме оказалось на продажу не один, а сразу два коня, за которых отдать семь соверенов - все равно, что получить их даром. Самозваный лекарь улыбался и кивал вплоть до того момента, как коней вывели во двор: один - высокий поджарый чалый, а другой - беспокойный пегий. Тут он хмыкнул и принялся осматривать коней - щупать их ноги и бока, заглядывать им в рот, хлопать по плечам. Закончив, наконец, осмотр, он покачал головой и предложил три соверена за пару. Четыре, если вместе с конями будет продана упряжь. Его заявление было встречено криками ужаса, словно лиса забралась в курятник, и началась оживленная торговля. Но преимущество мнимого лекаря не вызывало сомнений - он мог одновременно утверждать, что вовсе не собирается покупать ненужных ему коней, и что, дескать, два коня ему все равно ни к чему - требуются три.

Торговля шла без особого успеха, пока в разговор не вмешался сам фермер.

- Если вам нужны три коня, - сказал он, - то у нас есть еще пони. Он отлично подойдет для юной леди. Он немного того, но в целом вполне приличный...

Он прошаркал за угол амбара и вернулся с самым удивительным пони, какого только можно вообразить: заросшее шерстью квадратное чудо с четырьмя короткими ножками, темно-коричневого цвета с черной гривой и угрюмыми глазами. Он злобно фыркал на людей, и когда ему щупали колени, изловчившись, цапнул потенциального покупателя за бедро.

- За ним нужен глаз да глаз, - признал фермер. - Он сильный, но очень упрямый. Вот что я вам скажу: берите тех двух за пять с половиной, а я дам в придачу к ним еще и этого с седлом и всеми причиндалами. Да помолчи ты, Мэдж. Он каждый месяц сжирает больше, чем за него можно выручить, а толку с него ни на грош.

"Лекарь" потер бедро, злобно покосился на пони и вопросительно взглянул на Салли.

- Как тебе кажется, дорогая, - спросил он, - ты с ним справишься? Он меня здорово укусил.

- Как его зовут? - поинтересовалась девочка.

- Мэддокс, - ответил фермер. - Хотел бы я только знать, почему.