Продавец погоды

— Замечательно! — воскликнул Фарбелоу. — Боюсь только, что я не все понял. Ты так быстро говоришь. Ты, кажется, упомянула замок Сэдли? Когда-то мы с покойной женой поехали туда в коляске. Она очень любила такие прогулки. Ох, уже поздно. Поговорим об этом завтра. А теперь вам пора спать. Он может погасить факелы в любой момент. Наверно, вам стоит поселиться в одной комнате. Этот замок, как я думаю, может здорово напугать ребенка. — Последнее — театральным шепотом Джеффри на ухо.

Он провел ребят к расположенной у дальней стены лестнице, которая вела на галерею. Оглядевшись, Джеффри заметил еще несколько таких же лестниц, расположенных в разных частях зала. Фарбелоу привел их в длинную узкую комнату с большим окном, выходящим в зал, и маленьким квадратным окошком, прорезанным в толще стены башни. Через него Джеффри увидел верхушку внешней стены, за ней — черный в лунном свете лес, а за ним — еще более черные холмы. Кроватей в комнате не было: только дубовые сундуки, огромные пуховые перины, и сотни звериных шкур.

— А вы где будете спать? — спросил Джеффри.

— У меня маленький домик около конюшни, — ответил Фарбелоу. — Я когда-то купил его для своей жены. Он не стал его менять. У меня там много всякой всячины, к которой я успел привыкнуть. Надеюсь, вам будет удобно. Спокойной ночи.

Перед тем, как заснуть (в конце концов ребята обнаружили, что перину удобнее положить прямо на пол — с сундуков они все время соскальзывали), Джеффри спросил:

— Как тебе это удалось?

— Но я действительно знаю латынь, — ответила Салли. — В нашей школе все знают. Мы говорили на латыни все время, даже во время еды. А тех, кто делал ошибки, пороли розгами.

Шкуры были чистые и теплые. В полудреме, незадолго до того, как погрузиться в объятия безмятежного сна, Джеффри с любопытством подумал о том, как сложились дела у продавца погоды из Норвича.

10. ДНЕВНИК

Джеффри не смог бы сказать, когда он проснулся, но отбрасываемые деревьями тени прозрачно намекали, что солнце успело довольно высоко подняться над горизонтом. Салли еще спала, завернувшись в желтый мех и сладко посапывая. Джеффри поглядел в окно на зал и увидел, что за ночь столы с яствами никуда не делись, хотя кое-где собаки разворошили блюда и разбросали тарелки. Они, например, стащили на пол кабанью голову и теперь грызли ее сразу с нескольких сторон. Джеффри чувствовал себя глупым и больным — наверно, от выпитого вина, и каким-то одеревеневшим — несомненно, результат его вчерашнего беганья и лазанья. Его одежда была грязной и рваной. В одном из сундуков он нашел пару мешковатых штанов с кожаными ремешками. В другом — необычайно мягкую кожаную куртку. На стене висел пояс с коротким мечом в бронзовых ножнах. Он был украшен узором из медных сов и дубовых листьев. Джеффри накинул куртку, затянул пояс и спустился в зал посмотреть, не оставили ли собаки чего-нибудь поесть.

Это были огромные зверюги, лохматые и весьма вонючие, желтовато-серого цвета. Джеффри решил, что это волкодавы. Завидев мальчика, два пса, рыча, бросились к нему, но тут же отскочили в сторону, когда он вытащил из ножен меч. Джеффри обнаружил, что собаки потревожили лишь малую часть разложенной на столах снеди. Взяв серебряную тарелку, мальчик до краев наполнил ее фруктами, хлебом и холодными отбивными. Затем осмотрелся в поисках чего-нибудь попить. От одной мысли о вине, меде или эле ему уже становилось нехорошо, а после предупреждения Фарбелоу пить сырую воду он просто-напросто не решался. Если бы ее вскипятить… Для этого нужен котелок. Джеффри боялся, что золотые или серебряные кувшины могут расплавиться, а больше ничего подходящего под рукой не было.

Под конец он нашел стальной шлем с острым наконечником и цепочкой, висевший на стене между двумя горящими факелами. Сделав мечом ямку в горячих углях, Джеффри воткнул туда шлем и налил в него воды. При этом он немного пролил, и пар клубами полетел к потолку вслед за дымом. Вода закипела почти мгновенно. Подцепив шлем за цепочку, Джеффри снял его с углей, и только тут сообразил, что поставить его никуда не сможет — не даст острый наконечник, а вылить воду тоже не во что. Удерживая шлем одной рукой, он вылил воду из большого кувшина прямо на пол, перелил вино из маленького кувшина в большой, и в освободившуюся посуду наконец-то влил начавшую остывать воду.

Когда он хотел повесить шлем на место, там уже висел точно такой же, только совершенно новый и блестящий. Чуть не дрожа от страха, Джеффри отнес свой завтрак наверх и, разбудив Салли, рассказал, что с ним приключилось.

— Это он все сделал, — невозмутимо сказала Салли.

— Кто он? Мистер Фарбелоу?

— Джеф, ну не будь таким тупицей! Я имею в виду того самого «он», о котором упоминал наш почтенный сенешаль. Это тот самый «он», который создал всю эту еду и мог бы в два счета расправиться с волками, если бы только захотел, и мог бы запросто наполнить конюшню лошадьми, чтобы составить компанию бедняге Мэддоксу. Разумеется, я имею в виду Некроманта.