Продавец приключений

– Пожалуй, вы правы. Я даже не заметил, как вступил. Значит, я хуже всех в экипаже. Так и войду в историю своей страны как человек, первый заговоривший с землянином. – Невидимка всхлипнул, затем тяжело вздохнул и сказал: – Ну ладно, теперь мне всё равно пропадать. Так что вы хотели узнать: кто мы и откуда? Мы – жители планеты Скромной из созвездия Простецкого-Свойского. Прилетели к вам с единственной, вполне понятной целью: установить контакт с вашей цивилизацией. Если, разумеется, кто-нибудь из членов экипажа окончательно потеряет к себе уважение.

– Что же выходит? Вы такие гордые? И считаете ниже своего достоинства вступать с нами в контакт? – спросил я, не сумев скрыть своего возмущения.

Среди невидимок началась невероятная паника. Рукава, штанины, сапог, пуговицы, пряжки ремней и эполет заметались вокруг меня.

– Что вы? Что вы? Как смели так подумать, совершенно не зная нас? Мы же совсем наоборот! – закричали невидимки в один голос.

– Тогда я ничего не понимаю, что происходит со мной, если верить другим, кстати, очень редко, – сказал я. – О таинственных причинах, мешающих вам контактировать с нами, мы побеседуем потом. А сейчас вы должны мне помочь спасти нашу экспедицию.

И я поведал пришельцам о нашей беде. Мой рассказ вызвал среди них и сочувствие, и растерянность.

– Мы очень опечалены вашей судьбой, – сказал эполет. – Но… но помочь вам не сможем.

– Да что вам мешает, в конце-то концов? – вскричал я, теряя терпение.

– Наша скромность, – кротко ответил эполет.

Мне показалось, что меня подвёл мой тонкий слух.

Я слышал впервые, чтобы скромность была препятствием для свершения добрых дел.

– Да-да, помочь вам мешает скромность, – подтвердил эполет, видя моё смятение. – Мы вас спасём, а потом все станут указывать пальцем на нас и говорить друг другу: «Вот они, нескромные люди! Им очень хотелось отличиться, и для этого они спасли землян. Полюбуйтесь на них!» А мы между тем соревнуемся за звание самого скромного.

– Так вот в чём дело! – сказал я. – Да, на вас будут указывать пальцем, но только по другому поводу. «Это те, кто не шевельнул даже мизинцем, чтобы спасти землян», – вот что тогда скажут люди.

Я услышал лёгкий шорох. Это озадаченные пришельцы тёрли затылки.

– А пожалуй, он прав, – пробормотал эполет, командир корабля.

– Вот это влипли в историю, – добавил тот, кого я держал за пуговицу.

– Мы влипли ещё в тот день, когда отправились в это путешествие, – сказал с горькой усмешкой пришелец с лампасом. – И теперь от хорошего поступка не отвертишься, как ни хитри.

– Ну а если так, то мы поможем, землянин, и тебе, и твоим друзьям, произнёс командир, приняв решение. – Только одно условие: никаких благодарностей. Этого нам не перенести. Мы погибнем от сильного приступа смущения.

Это мне было знакомо. Я и сам однажды едва не погиб от смертельной дозы похвал, когда все газеты мира посвятили свои номера моему скромному юбилею. В тот день число моих приключений перевалило за тысячу. Что тут началось! На меня обрушился небывалый ураган восхищения, и меня спасли лишь железное здоровье и привычка к самым невероятным испытаниям.

Вспомнив этот трагический случай, я торжественно поклялся пришельцам предать их добрый поступок сиюжеминутному забвению.

– И было бы ещё лучше, если бы вы, больше того, отплатили нам какой-нибудь самой чёрной неблагодарностью, – мечтательно добавил пришелец, обутый в сапог.

– Вот этого я обещать не могу, – искренне признался я. – Мы всего лишь слабые люди, и то, чего просите вы, нам, пожалуй, не по силам.

Мои открытые, честные слова немножко расстроили инопланетян и вместе с тем тронули своим благородством.

– Итак, что мы должны сделать? – с отчаянным весельем спросил командир корабля.

Я тут же составил план наших совместных действий. При этом пришлось мне, щадя застенчивый нрав пришельцев, отказаться от очень интересных и сложных, а потому чреватых славой путей. И всё же, несмотря на безыскусную простоту, план мой, как утверждали потом очевидцы, якобы не был лишён изящного остроумия.

Пока пришельцы готовили к взлёту своё космическое судно, я позвал своих товарищей по несчастью, которые всё это время, волнуясь, ждали рождения моей спасительной идеи, а потом отвёл в сторону Машу Фырову и сказал:

– Я прошу тебя, как умную девочку, если Толе вздумается вызвать землетрясение или навлечь другую опасность на лагерь, скажи ему, что это нехорошо.

– Я обещаю! Он больше не будет, – серьёзно ответила девочка.

И я, несколько успокоившись, вернулся на стоянку корабля. Его двигатели уже были запущены, уже урчали на малых оборотах, а экипаж ждал меня, высунувшись в иллюминаторы. То есть в иллюминаторах виднелись блестящие пуговицы, козырёк фуражки, украшенный золотыми листьями, и расшитые обшлага, а сапог стоял у раскрытого люка и нетерпеливо покачивался с каблука на носок.

Я вступил на борт корабля, вытер о половичок ноги и захлопнул за собой люк.

– Эх, пропадать так пропадать! – произнёс командир, нажимая на газ.

И наша экспедиция отправилась в космос на поиски воды.