Продавец приключений

После невиданного дождя климат в этом районе Сахары стал почти что морским. Мимо наших палаток побежали широкие ручьи, и в них заплескалась рыба. Обеспечив себя водой, мы энергично включились в научно-исследовательскую жизнь экспедиции, и каждый день приносил какое-нибудь замечательное открытие. Но больше всего меня радовало превращение, происшедшее с Толиком за время моего путешествия за водой. То, чего не удалось добиться мне, легко получилось у Фыровой Маши. За короткий, но очень плодотворный срок её шефства маленький авантюрист стал маленьким серьёзным человеком. И при этом Маша, по словам майора Стенли, не сделала ничего особенного. Просто сказала Толику несколько слов.

– Толик, так поступать нельзя, – сказала Маша. – Юнга Иван Иванович самый обыкновенный человек. И у него когда-нибудь может не получиться, он не сумеет спасти. И вообще, на свете не бывает сверхъестественных людей. Это во-первых. А во-вторых, отвага уже не отвага, если ты знаешь, что есть человек, который явится в последний момент и тебя избавит. Это нечестно, вот что я тебе скажу как девочка мальчику. В-третьих же, настоящая слава приходит только к тем, кто борется за правое дело. У тебя же сплошные приключения ради приключений.

Она произнесла это с таким терпением, словно осталась с Толиком в классе после занятий и объясняла непонятый им урок.

– Это правда? – встревожился Толик.

– Толик, ты же понимаешь, как я добросовестно учу. Не зубрю, а вникаю в самую суть материала, – напомнила Маша.

– Маша, я подумал: ты абсолютно права. Я больше не буду, – ответил искренне Толик.

После этого он ходил за Машей по пятам и прислушивался к её каждому слову, вызывая у Пыпина сильное чувство досады. Признаться, мне тоже было обидно. Ну конечно, я самый обыкновенный человек, простой смертный. Я и сам это подчёркивал не раз. И всё же и мне хотелось надеяться в душе на свою некоторую необычность. Но если уж так отличница говорит, какие тут можно питать надежды. Это, выражаясь её словами, во-первых. А во-вторых, я то же самое Толику внушал, но мне-то мальчик почему-то не верил.

Я было решил с Машей поговорить – выяснить отношения, но в последний момент не посмел. С детства испытываю перед отличницами этакую робость. А вот у Толика я не удержался и спросил: почему он меня не послушал.

– Иван Иванович, вы взрослый, – ответил вежливо Толик Слонов. – Взрослые всегда так говорят, потому что они взрослые. И детство у них было давно. А если уж так моя сверстница говорит, значит так и есть на самом деле. Вы понимаете?

Я ничего не понял, но скрыл это. Главным ведь было другое: Толик совсем ушёл из-под влияния Пыпина.

– Всё равно он далеко не уйдёт! Это дело моей чести! – грозился Пыпин, когда мы оставались одни.

Так прошло несколько дней. Инопланетяне постепенно смирились со своей нескромностью и однажды вечером, когда в нашем лагере разожгли костёр и пили чай из чистейшей родниковой воды, они перебороли смущение и подсели к нашему огню. Мы угостили их чаем и попросили рассказать о своей родной планете.

Пришельцы отошли в сторонку, посовещались, и потом командир с весёлым отчаянием произнёс свою присказку:

– Эх, пропадать так пропадать! Ладно, слушайте, земляне. Планета наша, как я уже говорил, называется Скромной. Ну а мы, её обитатели, зовём себя скромнягами. Вы уже, наверное, поняли, что главной добродетелью у нас является скромность. Совершенствуя с веками это достоинство, мои соотечественники стали невидимыми. Потому что показываться кому-либо на глаза считается крайней степенью нескромности. И в таком случае можно подумать, что человек воображает, считает себя необычайно красивым.

– А почему у вас немножко не так? У одного виден сапог, у другого пуговицы. А на вашем плече и вовсе красивое украшение, – строго спросила наша отличница.

– Вы правы, – согласился капитан, невидимо краснея. – Я и мои люди недостаточно скромны. Нам так и не удалось достичь совершенства. Нас собрали со всей планеты, потому что ни один стопроцентный скромняга ни за что не решится вступить в контакт с другой цивилизацией. И как видите, мы вступили. Теперь мы безнадёжно нескромны. А лично я ещё боюсь и того, что меня за этот удачный полёт изберут президентом страны.

– Вас президентом? – удивился Толик. – Но ведь на этот пост избирают самых достойных!

– А у нас наоборот, – с сожалением произнёс капитан. – Президенту оказывают такие почести, что их не перенесёт ни один настоящий скромняга. И главе государства необходимы хоть какие-то знания. А стопроцентный скромняга учится в школе на двойки, чтобы не подумали, будто он всезнайка, будто бы он считает, что знает всё.

– Значит, на вашей планете нет ни одного отличника? – нахмурилась Маша.

– К сожалению, есть. Но к счастью, они большая редкость. На свою беду, я в своё время учился только на четыре и пять, – признался капитан с тяжёлым вздохом. – С этого и началось моё падение.

– Вот бы где я развернулся. Среди своих-то, – сразу размечтался Пыпин, – не надо читать и писать. Не планета, а рай. И ещё при этом считаешься скромным. Ух и натворил бы я дел!