Продавец приключений

– Чужеземец! – промолвил худощавый тщеславец. – Ты решил нас надуть и подсунул нам вместо слушателя ящик, у которого нет ушей. Я уж не говорю про рот, который должен прищёлкивать языком, восклицая: «Вот это да! Вот это здорово!» Но мы, как известно, отличаемся тонким, проницательным умом, и нам ничего не стоило разгадать твою уловку. Так вот, чужестранец, тебе всё-таки придётся остаться с нами и слушать нас до конца дней своих! Тебе и этим ребятам!

– Не торопитесь с выводами, – посоветовал я с добродушной улыбкой. – И расскажите-ка нам одну из своих удивительных историй.

– Удивительных для вас, – поправил меня тщеславец и недоверчиво спросил: – Вы просите сами? То есть добровольно? И хотите, чтобы я начал прямо сейчас?

– Вот именно. И не теряя больше ни одной драгоценной секунды, – уточнил я и включил магнитофон.

Но тщеславца не нужно было упрашивать. Воодушевлённый моим призывом, он красочно описал мне свою недавнюю воображаемую охоту на стадо пещерных мамонтов. Поведал о том, как он подобрал с земли огромный сук, открыв тем самым и тут же закрыв эпоху великого технического прогресса, и, взмахнув новым сверхмощным оружием, оглушил разом всё стадо. Увлёкшись, рассказчик прищёлкивал языком и восклицал, восхищаясь собой:

– Вот это да! Вот это здорово!

Остальные тщеславцы нетерпеливо топтались возле нас, ожидая своей очереди.

– Ну как я? Могуч? Умён? – придирчиво спросил рассказчик, закончив свою историю. – К тому же я должен заметить, что вы умеете слушать. Во всяком случае, мне ещё не приходилось встречать такие чуткие уши. Они, право, заслужили того, чтобы я рассказал им о другом своём подвиге.

– Уж если кто и достоин, так в первую очередь это он, – возразил я, указывая на магнитофон. – Если вы заметили, этот слушатель внимал вам, затаив дыхание. А сейчас он, как я и обещал, воспроизведёт каждое ваше слово.

Я нажал другую кнопку, и магнитофон, к радостному изумлению тщеславцев, повторил рассказ слово в слово.

– Все слышали? Он одобрительно прищёлкивал языком. А ведь признаться, ещё ни один слушатель не прищёлкивал языком и не говорил: «Вот это да! Вот это здорово!» Мы только слышали: «Хватит, надоело, какая чушь»! – кричал рассказчик, самый счастливый сейчас человек в племени, пускаясь в неистовый пляс.

Я показал тщеславцам, как управлять магнитофоном, и мы, воспользовавшись тем, что племени в эти минуты было не до нас, обратились в бегство.

– Теперь можно спокойно гулять по этой планете, ни капельки не боясь, что выскочат из леса тщеславцы и уведут к себе. Теперь у них есть магнитофон, самый добросовестный слушатель, – сказал я ребятам по дороге через лес.

Наконец беглецы (то есть мы) добрались до опушки, где я совсем недавно повстречал землепашца. На этот раз необычайный тщеславец сидел под кустом шиповника и мастерил охотничий лук.

– А, это вы? – удивился тщеславец. – Да никак избавились от моих соплеменников? Ишь ты! Такое ещё никому не удавалось. Все, кто к ним попал, так у них и остались. Растворились в племени, значит. Приняли обычаи и язык. Впрочем, от вас я и не ждал другого.

Он подёргал тугую тетиву, послушал, наклонив голову, густой шмелиный звук, который она издала, и пояснил:

– Решил изобрести новое орудие охоты. Копьём да палицей много ли дичи возьмёшь? Соплеменников кормить надо, а один сколько может пищи добыть? Потому и вся надежда на технику.

Я посоветовал умельцу изобрести колесо, намекнул, как добыть из руды железо, и дал ряд других советов, необходимых для развития первобытного производства. После этого мы пожелали ему трудовых успехов и продолжили свой побег из плена.

Но когда уже перед нами замаячила окраина города, я хлопнул себя по лбу и сказал:

– Нехорошо получилось, ребята. Мы спасли планету от набегов племени, а о самих тщеславцах я и не подумал. Люди вокруг уже в космос летают, а тщеславцам что же, вечно в каменном веке жить да ходить в первобытных? Вы, друзья, возвращайтесь на Землю. Ты, Маша, к отцу в самолёт. А ты, Толик, к себе в город. Скоро начнётся новый учебный год. Пора к нему готовиться. А я на стоянку вернусь.

Толик было заупрямился, попросился было со мной, но Маша строго одёрнула его:

– Раз юнга говорит, значит так будет лучше.

– Всё, всё, я больше не буду, – смутился Толик.

По дороге к пещерам я думал, как излечить тщеславцев от хвастовства, и вскоре нашёл очень остроумный способ. Я должен был их перехвастать, доказав, что как бы они ни старались, а первое место уже занято, что самый тщеславный человек на свете – это я!

Способ был прост и элегантен. Но когда уже казалось, будто ничто не помешает мне спасти племя, попавшее в такую страшную беду, передо мной выросло непреодолимое препятствие. И им был я!

«Но как ты докажешь, что самый тщеславный на свете, если у тебя нет ни капли этого чувства?» – вдруг сказал я себе.