Продавец приключений

И я, к сожалению, был прав. Мне ничего не стоило преодолеть космос или спуститься на дно океана, забыв по рассеянности дома скафандр. Но вымолвить хоть одно хвастливое слово?! Нет, это было выше даже моих сил. Я растерялся, впервые не зная, что предпринять. Известный и давно разоблачённый хвастун Мюнхаузен вызывал сейчас у меня откровенную зависть. Если бы мне дали одну тысячную его бесстыдства, я бы показал, что такое настоящее хвастовство!

Мои безрадостные размышления прервали топот и треск ветвей и возбуждённые голоса, долетевшие из густой лесной чащи. А затем на тропе появились трое тщеславцев, тащивших упирающегося Пыпина. Как я понял, они ушли в город до моего визита и потому ничего не знали про магнитофон.

– Вы перепутали всё! Это я должен хулиганить и красть людей среди белого дня на главной улице. Я, а не вы! – возмущался Пыпин, красный от гнева.

На груди у него болталась большая позолоченная медаль с надписью: «Скромнейший из скромнейших».

– Но мы же не виноваты, что у вас такие замечательные уши, – смущённо отвечал один из похитителей, видимо старший среди своих товарищей.

Я спрятался в кустах, и маленький отряд и его пленник прошли, не заметив меня.

– Я докажу, кто из нас хулиган! Вы или я! Скоро об этом узнает весь лес! – донёсся угрожающий голос Пыпина, и треск ветвей и топот затихли.

Я понял, что над племенем нависла новая опасность, и прибавил шагу. Однако похитители знали короткий путь к своей родной стоянке, и мне, несмотря на своё проворство, догнать их так и не удалось.

Прибежав наконец к пещерам, я увидел, что тщеславцы по-прежнему сидят на земле вокруг магнитофона и хвастают своим невежеством, стараются перещеголять друг друга. Но Пыпина нигде не было видно. Не удалось мне найти его и в пещерах. Старый хулиган словно растаял в воздухе.

Я громко покашлял, чтобы обратить на себя внимание тщеславцев, но никто из них даже не повернул головы. Обычно моё появление привлекало даже чрезвычайно занятых людей. И не потому, что у меня была необычайная внешность, хотя и невзрачной её тоже не назовёшь. Просто какое-то чувство подсказывало им, что пришёл необычайный человек, и, значит, сейчас что-то будет. То же самое чувство не оставило без внимания и тщеславцев. Но они настолько были зачарованы своим хвастовством, что пропустили это важное известие мимо ушей.

Тогда я потряс за плечо молодого тщеславца, в котором узнал одного из похитителей Пыпина, и спросил, где пленный слушатель. Парень долго не мог понять, что мне от него нужно, но потом сказал, что пленного отпустили на все четыре стороны, потому что какой-то добрый человек подарил его племени почти идеального слушателя.

– Но куда? Куда пленный ушёл? – закричал я, предчувствуя беду и заранее страшась за местных зверей, потому что нет ничего опасней на свете, чем хулиган, забравшийся в лес.

И тотчас в чаще послышался отчаянный крик:

– Погибаю! Спасите!

Из-за деревьев выбежал перепуганный Пыпин и от страха мигом взлетел на высокую неприступную скалу. Следом за ним из леса выскочили взрослые пещерные медведи, саблезубые тигры и мамонты.

– Долой самосуд! Да здравствует всеобщее уважение к законам! – закричал Пыпин, глядя сверху на зверей.

И те ответили гневным рычанием.

Над стоянкой тщеславцев стоял такой возмущённый рёв, что те на время забыли про своё хвастовство и поднялись на ноги. Их изумил вид животных, с которыми они столько раз в своих историях вступали в единоборство, но о которых знали только понаслышке, потому что никогда не углублялись в лес.

Увидев людей, звери погрозили Пыпину лапами и клыками и, сердито ворча, удалились в чащу.

– Ну, что вы опять натворили? – спросил я Пыпина, обхватившего руками и ногами острую верхушку скалы.

– Подумаешь, какие мелочи: научил медвежат не слушаться старших, – обиженно ответил хулиган.

– Слезайте, Пыпин. Родители уже ушли, – сказал я, тяжело вздохнув, потому что чувствовал себя косвенно виноватым.

Не оставь я тогда своё второе «я» на берегу, ничего бы этого не случилось.

Пыпин решил спуститься, посмотрел вниз, и тут я и он сам поняли, что ему со скалы не слезть. Скала оказалась отвесной, и вершина её уходила чуть ли не за облака.

– Помогите! – закричал Пыпин.

– Друзья, нужно что-то придумать, – озабоченно сказал я тщеславцам. Помочь ему спуститься вниз.

Тщеславцы небрежно сплюнули, заговорили:

– А что тут думать? Это дело простое.

– Чепуховое дело!

– Ерунда, а не дело.

– Оно не стоит выеденного яйца.

Я на минуту забыл, что они тщеславны, поверил, будто им и вправду ничего не стоит помочь, и поэтому очень обрадовался, попросил:

– Помогите ему, может, в конце концов, он больше не будет.

– Не буду, не буду. Хотите, дам честное слово? Но лучше обойтись без него.

– Сейчас мы его снимем. Сейчас мы ему поможем слезть. Сейчас мы вот что сделаем… – бодро начали тщеславцы. – Сейчас мы сделаем вот что… сделаем вот что…

Они никак не могли сказать, что же собираются предпринять для спасения Пыпина.

– Мы сделаем вот что, – ещё раз повторили они и растерянно посмотрели друг на друга.