Продавец швейных машинок

Я выяснил то, что меня больше всего интересовало (Милли снимала комнату у очень задушевной хозяйки - я так и не понял, что это значит), и пообещал заехать в понедельник около семи. Едва я спрятал бумажку с адресом в карман, из раздевалки вырвался раскрасневшийся Родни и устремился к нам, пыхтя, как носорог, страдающий несварением желудка.

Понедельник выдался довольно удачным. Я продал две машинки и поэтому ехал к Милли в самом радужном расположении духа.

Я позвонил. Дверь мне открыла забавная старушка-еврейка, которая сказала:

- Здравствуйте! Заходите, пожалуйста. Вас уже ждут.

Очень задушевная, Милли была права.

Я шагнул в прихожую и сразу увидел Милли, которая стояла наверху лестницы.

- Спасибо, миссис Лейевски, - сказала она. - Поднимайтесь, Расс.

Я втащил "макси" на второй этаж и Милли провела меня в крохотную, но очень уютную комнатку, где стояла самая замечательная двуспальная кровать, в которой я когда-либо... скажем, спал. Еще кресло и комод - вот и вся мебель.

- А стола нет? - спросил я.

- Вот здесь, на кухне, - сказала Милли.

Она провела меня через спальню в небольшую, обставленную по старинке кухоньку.

- Угостить вас кофе? - спросила Милли.

Самое приятное в нашем деле, что все стремятся тебя угостить.

- Спасибо, не откажусь.

Пока Милли возилась с кофе, я приготовил "макси" к работе и показал, на что она способна. Милли была совершенно потрясена.

- Она просто великолепна, Расс! Покажите мне только, как она шьет зигзагом.

Меня как будто под дых лягнули.

- Что?

- Как она шьет зигзагом?

- Она... Я боюсь, что этого она не делает.

Лицо Милли вытянулось.

- Ой, как жалко. Извините меня, Расс, я виновата - я должна была сказать заранее. Мне нужно отделывать особые костюмы...

- Какие?

Она рассмеялась.

- Я преподаю балет, а детям нужно...

- Балет! - воскликнул я.

Вот, значит, почему у неё такие ножки!

- Я сама шью детям костюмы. Мне ужасно жаль, что вы зря приехали...

Я ухмыльнулся и ободряюще потрепал её по руке.

- Не совсем зря. Вы могли бы для меня станцевать.

Милли запрокинула назад голову и расхохоталась.

- Как, здесь? Вы шутите!

- Нисколько. Стол сдвинем в сторону...

- Да я тут все чашки посбиваю, - засмеялась она.

- Покажите хотя бы основные движения. Мне страшно интересно.

- Правда?

- Да.

Она чуть подумала, потом покачала головой.

- Нет, ничего не получится.

- Почему?

- Я должна танцевать в трико.

- Так наденьте его!

Она засмеялась.

- Нет, не могу...

Милли явно намекала: "уговорите меня". Я уж постарался, как мог.

- Ну, хорошо. Только миссис Лейевски упадет в обморок, если заглянет сюда.

- Она же задушевная.

Милли решилась. Встала и зашагала к спальне.

- Только, чур, не подглядывать!

Я развел руками. Как можно!

Пару минут я прислушивался к доносившемуся из спальни шороху, потом дверь распахнулась и передо мной предстала совершенно обворожительная Милли. В черном трико, стоя на цыпочках и изящно воздев руки вверх.

- Гоп-ля! - воскликнула она.

Я зааплодировал.

- Мне нужна музыка. Достаньте, пожалуйста, из-под кровати проигрыватель и поставьте на стол.

Я вынул проигрыватель, а Милли отобрала нужную пластинку и комнату заволокла ритмичная музыка.

- Сначала, я покажу вам основные позиции, - серьезно произнесла Милли.

- А сколько их?

- Шесть.

- Неужели? А я всегда слышал, что сорок две, - решил поддеть её я. Или даже сорок три.

Милли погрозила мне пальцем, словно расшалившемуся мальчишке.

- Ах, баловник! Я имела в виду балетные позиции.

Она принялась объяснять, но я её даже не слушал. Я, как зачарованный следил за её грациозными движениями и, конечно, за сногсшибательными ножками.

Когда Милли закончила танцевать и сделала очаровательный реверанс, я зааплодировал и вручил ей розу из хрустальной вазы.

- А какие у вас ещё есть пластинки? - спросил я.

- Посмотрите сами, - разрешила она. - А я пока переоденусь.

- Не надо, прошу вас.

- Это ещё почему?

- Я хотел, чтобы вы показали мне ещё один танец.

- Какой?

- Одну секундочку.

Порывшись в кипе пластинок, я наткнулся на концерт Тони Беннета, как раз ту музыку, которую искал - медленную, нежную и сексуальную.

- Что вы ставите? - полюбопытствовала Милли, остановившись в дверях.

- Прелюд Шопена, - хмыкнул я.

Тягучие аккорды мистера Беннета плавно полились из динамика, и Милли свалилась ко мне в объятия.

С минуту она ещё сдерживалась, после чего её бедра прижались к моим, а губы впились в меня, как щупальца осьминога.

Пластинка проиграла, должно быть, уже дважды, когда мы медленно протанцевали из кухни в спальню и я, подхватив Милли на руки, осторожно опустил её на кровать.

- Ой, здесь нельзя... - прошептала Милли. - Миссис Лейевски...

- Я уже ухожу, - сказал я.

- Только попробуй - я начну кричать! - пригрозила Милли.

Я ухмыльнулся.

- В котором часу она ложится?

- Около девяти.

Я кинул взгляд на часы.

- Значит, она уже в постели.

Мне показалось, что Милли успокоились, но уже в следующий миг она встрепенулась.

- Нет, мне придется тебя проводить. Она будет думать...

- А потом я прокрадусь обратно?

Милли медленно кивнула. Ее грудь бурно вздымалась.

- О'кей, - сказал я. - Могу даже отогнать машину в конец улицы.