Продавец слов: Она

Кажется, да, мне было всего три года, когда впервые мы оказались в одной комнате. Так сказать, официальное знакомство, которое осталось в памяти у всех, кроме меня и Мити. С рассказа родителей, в тот вечер я избила Митю. По-взрослому, с кулаками и ногами. На крики прибежали родители, и на вопрос почему я это сделала, равнодушным и писклявым голосом заявила:

— Он трогал мои вещи!

Собственница! А как по-другому? Он явился передо мной в мою детскую жизнь такой милый и высокий, с бабочкой на горле. Фу! Чем мне было козырять? Уверенно сделала то, что умела почти с пеленок — дралась. Без зазрения совести. Родители умоляли меня извиниться перед Митей и обещать, что больше я никогда так с ним не поступлю.

— Это что шутка? — Непонимающе спросила я тогда в ответ, краснея от гнева. Я приговорила его к страданиям.

Да, характер у меня был прелестный, прямо для девочки…истиной будущей леди, как говорила мама. Потом случился контраргумент от родителей. Митя был младше меня на полгода.

— Так что негоже младших обижать, — снова пропела мама, одергивая меня за плечо.

— Коротышка, еще и мелкий! — Возмутилась я, смотря на всех будто свысока.

Чуть постарше осознав свое превосходство в том, что я на целых полгода старше. Шесть месяцев это вам не хухры-мухры — а вполне себе долгий срок. Тут же Митя он же Матя (так я его называла) стал «Салагой».

Со временем я узнала, что наши родители дружили со школьной скамьи. Разъехавшись по разным университетам — сохранили связь и по сей день. Приезжали по праздникам, приглашали в путешествия друг друга, пока отец Мити не ушел из семьи. Это был грандиозный поворот в его жизни.

Нас, как младшее поколение не посвятили в детали. Факт! И забыли. После ухода отца к нам приезжал только Салага, сначала с мамой, а позже уже один.

— Нравится тебе Митя, да? — спросила однажды мама за завтраком.

Салаги тогда не было. Хорошо, а то он так же, как и я поперхнулся бы рисом и нам бы пришлось драться за воду, чтобы прочистить горло.

— Ма, ну ты что! — Отдышавшись возмутилась, пуча глаза от негодования, но при этом я точно чувствовала пылающий румянец на щеках, — С чего такие вопросы?

— Нельзя? — Ехидно уточнила мама.

— Нельзя! — Указала я, поднимая подбородок. — И вообще, у нас крепкая братская дружба.

Помню, как папа в тот момент потягивал кофе из своей любимой синей кружки, разулыбался, направился к выходу редко, бросая по пути на меня взгляд. Ну такой, будто я рассказала ему тайну, которую он обещал сохранить, но каждый раз смотря на меня дает понять, что при любом удобном случае эту тайну с легкостью всем расскажет.

Что знаешь ты и чего не знаю я?

А в одно лето Салага стал Дылдой, но я никогда его так не называла, оставила на будущее, для ругательств, так уж оно звучит. За лето Митя стал на голову выше.

— Ты как Эверест! Куда дальше-то? — кричала я.

— К солнцу и небу И подальше от тебя, — заявил Дылда и все тут.

Митя больше не выглядел ребенком. Руки стали рельефнее, а плечи широкие, как дом.

— А вот и прыщи, — злобно шипела я, тыкая пальцем в лицо другу.

— Нет у меня прыщей, — парировал он, поправляя зачесанные волосы, — зараза мелкая.

— Кто мелкий? — писклявым голосом возмутилась, стараясь встать на цыпочки, чтобы быть выше зазнайки и смотреть на него сверху вниз. Ну и что, что ты выше меня! Ты и я…

Так и шли наши годы. Бок о бок. Я и Митя…

— Отпусти! — лениво попросил Митя, расцепляя мои пальцы на своей шее, он сделал несколько шагов в сторону, оставив меня одну. Я села. На последнем издыхании мое настроение совершило прыжок в бездну. Может и правда его волнует, что я про него забуду. С чего вдруг? Почему я должна забывать названного брата?

Митя быстро вернулся, сел напротив и направил на меня камеру. Я скорчила гримасу и рассмеялась. Он поймал этот момент, абсолютного счастья и беззаботности. Протянул мне руку. Позвал с собой. Помог подняться и аккуратно прижал к себе. Обнял. Что-то было в этом… некий подтекст. Или мне так показалось? Или мне хотелось видеть в этом нечто большее, чем могло было быть. Казалось, будто он прощается. Тогда почему он не говорит, если в душе его что-то беспокоит? Почему ты молчишь, Митя? Я обхватила его за талию и сжала со всей силы показывая, что он меня не потеряет, мы же «братья».

Не хочешь — не говори, я все равно рядом, чтобы не случилось, куда бы не бросила нас судьба, ты всегда будешь на первом месте. Как по-другому? И да, моему будущему дорогому муженьку придется смириться. Брат важнее мужа.

Митя погладил рукой по моей спине.

— Пойдем домой, — совсем тихо, еле-еле слышно прошептал рядом с моим ухом.

Я расцепила руки и рванула с места, пока ленивая задница Митя закатывал глаза и смотрел мне вслед.

— Давай быстрее! — кричала я, отбежав на безопасное расстояние.

_______