Продавец вечности

Начальник закончил их терзать в начале восьмого. Полина со счастливым лицом выключила компьютер, вышла на крыльцо. Моросил мелкий, но радостный, в предчувствии близкого лета, дождь. По озеру шла волна, галдели чайки. Легко было представить: никакой пандемии нет, и она сейчас — на берегу моря, где-нибудь в Турции, а не в российской глубинке.

«Зря я Андрюшку обидела, — покаянно подумала Полина. — Надо хоть картошки ему на ужин пожарить, давно просит».

Но прежде чем чистить, не удержалась. Нарезала стильными ломтиками сыр, налила в бокал вина. Выпила на террасе. Неодобрительный взгляд соседки проигнорировала.

Вернулась в дом. Закрыла шкафчик на кухне. Только сейчас заметила: хлеб исчез. Весь. Целая буханка. Слегка встревожилась. Из дома, что ли, решил удрать? Набрала номер Андрюшки — телефон вне зоны действия. Сеть пропала (как здесь часто бывает) или специально выключил?

Взглянула на часы: восемь вечера.

Потом сердито посмотрела на телефон. Приказала аппарату:

— Звони!

Она никогда не считала себя экстрасенсом, но ловить волну сына умела. И сейчас горячо попросила его:

— Прости меня, пожалуйста. Я была не права. Я не сдержалась. Я виновата.

И в ту же секунду телефон зазвонил.

Сын. Голос радостный:

— Мам! Я тут такое нашел!

А дальше раздался какой-то вой… потом сдавленный выкрик ее мальчика. Треск. И полная тишина.

— Андрюшка!

Телефон отключился.

Дрожащей рукой Полина набрала его номер — отозвался автоответчик. И еще раз. И снова. Что случилось?!

Выбежала на крыльцо. Солнце садилось. По свинцово-серому небу неслись клочья перистых облаков.

Где его искать? Куда бежать?

От дома — как в сказке — ведут три дороги. Одна к пруду, две в лес. По всем маршрутам Андрюшка ходил.

За забором надсадно скрипнула дверь, во двор выглянула бабка Тамара.

Полина кинулась к ней:

— Вы Андрюшку не видели?

— А вы поссорились, что ль? — Старуха взглянула проницательно.

— Видели или нет? — Голос матери сорвался на визг.

— Видела. Он в лес побежал, — соседка махнула влево. И добавила с укором: — В слезах дите. Сказал: «Уйду от нее. Навсегда уйду». А ты сидела спокойно, вино пила.

Если бы он просто ушел, ладно! Все из дома убегали, и все возвращались. Но с Андрюшкой явно что-то случилось — слишком уж неожиданно оборвался их разговор!

Небо неумолимо серело, подступала ночь. В Москве только заяви, что пропал ребенок, полиция примчится немедленно, а тут — куда кидаться?

И соседка масла в огонь подливает:

— Зря ты ему одному везде гулять разрешала. У нас спокойно, конечно. Но Васька Рябой опять запил. А он, как глаза зальет, буйный. И Дмитрич — только месяц как из тюрьмы. За убийство сидел.

— Мне наш хозяин сказал! Что тут безопасно!

— Днем и в деревне — да, — назидательно молвила бабка. — А у тебя дите плачущее в шесть вечера выскочило. И ты только в восемь очнулась.

Полина понимала: глупо оправдываться, да и время терять нельзя. Но соседка словно заворожила. Мать забормотала:

— Так получилось! Начальник разнос устроил!

— Сын, кровинка родная, никакой работы не стоит, — парировала старуха. — Пьете, гуляете. А дети погибают.

— Вы про что? — Голос у Полины сел.

— Так летом этим. Туристы из Москвы приезжали с палатками. Родители там тоже, — она поджала губы, — заняты были. Водкой. А ребенок сам по лесам ходил. Вот Щербатый его и забрал. Погиб мальчик. Не слыхала, что ли? Даже по телевизору показывали. По всем каналам.

— Хватит, Тамара, чушь нести! — прогремело за спиной.

Полина обернулась. К ней торопился хозяин. В подступавшем сумраке его бородатое лицо выглядело зловещим.

«И это он мне посоветовал — разрешить Андрюшке гулять одному?!»

Но поздно себя винить — надо действовать.

Сдержала слезы, выпалила:

— Помогите сына найти. Он в лесу гулял. Десять минут назад позвонил, сказал: что-то нашел. Дальше вскрикнул — и все. Связь оборвалась.

Кустистые брови хозяина сдвинулись к переносице.

— Сейчас не отвечает телефон?

— Нет, — всхлипнула она.

— В полицию, что ли, сообщать? — чирикнула соседка.

— А, толку с них! — отмахнулся бородатый. И велел Полине: — Пошли!

Схватил ее под руку и потащил за собой — в подступавшую ночь, в стремительно чернеющий ельник.

Шагал быстро, на ходу говорил скрипуче, быстро — словно щепки отлетали под ударом его топора:

— Полиция без толку. Две машины на район, и те на ковиде. Самоизоляцию проверяют.

— Но как мы можем искать вдвоем в целом лесу?! Надо хотя бы людей позвать! — нервно выкрикнула Полина.

— У нас людей — старики да пьяницы. Сначала каждому объяснить, а пойдут в итоге полтора человека. Только время зря потеряем.

— А Щербатый — это кто? — Поля поневоле подделалась под его лапидарный стиль.

— Бабьи сказки, — нахмурился бородач. — Просто несчастный человек. Да и мертвый он уже тридцать лет.

— Так кто он такой?